Книга Цветок вампира – аконит, страница 53 – Лили Мокашь

– Ася, – он позвал меня вновь. Голос Ника стал чуть тише. В машине не осталось больше звуков, кроме его голоса.

– Посмотри на меня, – попросил он, и обе руки Каримова легли на мои щеки, согревая теплом. – Пожалуйста.

Медленно и неуверенно я открыла глаза. Никита внимательно смотрел на меня, но на его лице не было ни удивления, ни жалости. Взгляд не блуждал, а был точно прикован к моим глазам, вглядываясь в их глубину. Еще немного, и Ник коснется самой души. Мгновение, и Ник подался вперед. Почти касаясь моего лица, он замер, будто спрашивая разрешения, и я медленно моргнула, говоря «да» всем нутром. Я хотела, чтобы это случилось.

Наши губы встретились. Я почувствовала, как мягка его кожа. Как от Ника едва уловимо пахло лимонным мармеладом, который теперь казался мне самым желанным на свете. Рот приоткрылся, и я отдалась моменту целиком. Сладость смешивалась с солью. Дыхания не хватало, но я хотела еще и еще, прикрыв от удовольствия глаза. Никогда бы не подумала, что первый поцелуй пробудит во мне такую жажду близости, жажду единения. Пальцы вплелись в русые волосы. Я вдыхала запах кожи Ника, пытаясь навсегда его запомнить. Чувствовала, как его руки скользят по моей шее, и на короткое мгновение замерла всем телом. Мелкими поцелуями Никита одаривал мое лицо, осторожно продвигаясь ниже. Ловкие пальцы расстегнули молнию куртки и вновь скользнули по шее. Поцелуи вторили прикосновениям Никиты, словно он боялся упустить хотя бы один отпечаток.

Обжигающее чувство наполнило каждую клетку тела. Происходящее было новым и в то же время знакомым, долгожданным, а главное – правильным. Поцелуи на шее становились глубже. Губами Никита немного оттягивал кожу, заигрывая. Я гладила его плечи, закапывалась пальцами в непослушные пшеничные волосы, призывая не останавливаться. Даже сквозь ткань пуховика я чувствовала, как тело Ника отзывается дрожью на прикосновения.Еще один поцелуй в шею. Глубокий и на этот раз слишком требовательный, отчего кожу начало пощипывать, но я стерпела, ожидая новую волну наслаждения. Однако на смену неприятному ощущению пришло еще более яркое и резкое – боль, от которой я вздрогнула, а следом и вскрикнула.

Никита тут же отстранился. Он почти отпрыгнул от меня в ужасе так далеко, насколько позволили размеры салона. Каримов прижался спиной к двери и вскинул руки, приговаривая:

– Прости, прости! Я не хотел! Это вышло случайно! – затараторил Ник, и я не понимала, за что он извиняется. Неужели за поцелуй? – Сейчас принесу аптечку.

Он поспешно вышел из машины, после чего открыл багажник. Я видела, как Никита что-то поднял и быстрым шагом вернулся к раскрытой двери. В руках он держал красную автомобильную аптечку и пластиковый флакон с узким носиком, который протянул через сиденье, оставшись на улице.

– Зачем мне аптечка? Ты чего?

Он отвел взгляд, стараясь не смотреть на меня, и настойчиво потряс аптечкой:

– У тебя кровь на шее. Лучше обработай и заклей на всякий случай пластырем.

Я прикоснулась к месту, которое еще недавно ласкали губы Никиты, и, когда отстранила руку, увидела алую жидкость на кончиках пальцев.

– Да ладно, пустяки. Кровь скоро остановится, ничего страшного. Ты же не специально.

Лицо Никиты посерьезнело. Во взгляде читалось чувство вины, но я искренне не понимала масштаба трагедии. Ну подумаешь, кровь. Что с того?