Книга Цветок вампира – аконит, страница 54 – Лили Мокашь

– Не специально, – грустно отозвался Ник и задумался о чем-то своем. Вскоре он продолжил: – Обработай сама, пожалуйста. Не могу видеть кровь.

– Мутит, да?

– Вроде того.

Пока я обрабатывала царапину, Никита оставался у открытой двери, не решаясь вернуться в салон. Кажется, ему совсем плохо. Бедный парень.

Откинув козырек, я обнаружила встроенное небольшое зеркало и осмотрела шею. На месте, где ранее чувствовалось неприятное жжение, кожа порозовела и продолжала набирать яркость, постепенно превращаясь в синяк. С края от намеченной полосы обнаружилась небольшая царапина. На поверхности едва проступала кровь. Сказать по правде, я бы не стала такую обрабатывать, но раз Никита настаивает…

Раскрыв аптечку, я достала марлевую салфетку, намочила ее перекисью водорода из пластикового флакона и приложила примочку к шее. Кожу пощипывало, как в детстве. Подождав несколько секунд, я отнялаот шеи салфетку и достала круглый пластырь телесного цвета из набора. Ловко сняв половину пленки, я прицелилась через зеркало и осторожно наклеила пластырь поверх царапины. К счастью для меня, диаметра хватило, чтобы перекрыть и покраснение на коже. Если прогул Костя еще и мог мне простить, то вот насчет засоса на шее уверенности не было.

Никогда не говорила с отцом о парнях. Правда, у меня их никогда и не было, чтобы заводить разговор. Все мои знания о романтических отношениях брались из книг да из неловких разговоров с мамой. Впрочем, некоторые одноклассницы и того не имели. Когда я еще училась в Ростове, одна одноклассница пришла в школу и панически спрашивала у каждой встречной: «А правда, что ношение тампона может убить?» Незнание порождает страх, комплексы и неуверенность в себе. Понимание, как работает мое тело, не позволяет поддаться панике в похожих ситуациях и наделать ошибок. Я испытывала благодарность к маме за все неудобные разговоры, видя, что порой случалось со знакомыми и приятельницами. Думаю, в процессе тех бесед неловко было нам обеим, потому что Мария часто отводила взгляд и комкала в руках салфетку, как делала каждый раз, когда волновалась или чувствовала себя некомфортно.

Уложив все обратно в аптечку, я вышла из машины и, обойдя ее, торжественно вручила Никите, не забыв продемонстрировать итоги ювелирной работы по сокрытию раны. Каримов лишь вяло улыбнулся в ответ. Ник даже не посмотрел в мою сторону, задумчиво глядя сквозь стволы деревьев. Взгляд блуждал, не задерживаясь ни на чем определенном, словно где-то в недрах леса томилась надежда разжечь едва обретенную искру, но волшебство уже утратило силу, оставив чувства на обочине.

Я открыла было рот, однако быстро поняла, что не знаю, как нарушить тишину. Хвойный воздух с каждым вдохом пропитывал легкие, пытаясь подарить покой израненному сердцу. Неужели я что-то сделала не так?

После теплого салона авто на улице ощущалось холоднее, чем пару часов назад, когда мы с Костей выходили из дома. Влага с ночи собиралась на кончиках сосновых игл каплями. Лучи утреннего солнца сверкали на них бликами, отчего создавалось впечатление, что гладкие сферы были не из воды, а из горного хрусталя.

Я застегнула куртку и спрятала руки в карманы, ища хоть немного тепла. Возвращаться в машину не имело смысла,пока Ник стоял на улице. Он выглядел задумчивым и отрешенным. Быть может, если я дам Каримову немного времени, он заговорит?