Книга Букет незабудок, страница 111 – Лили Мокашь

– Ты никогда не думал о том, что Мария сама притянула кошмар в реальность? Каандор уже здесь. Я не то оборотень, не то черт знает кто.

Губы Кости дрогнули, но отец так и не решился сказать то, что крутилось на языке. Должно быть, вновь хотел поинтересоваться, откуда у меня эти словечки.

– Он больше к тебе не являлся?

– Нет, – соврала я, пытаясь сосчитать, сколько раз видела за прошедшие дни Каандора в комнате. Он был молчалив и, казалось, чувствовал себя максимально комфортно в стенах квартиры. Однажды я застала его за рассматриванием корешков на книжных полках. Каандор стоял, скрестив руки на груди и наклонив голову вправо, будто и правда мог прочесть названия и имена авторов. Из любопытства я поймала себя на мысли, что хочу узнать, действительно ли он может читать, но воздержалась, решив не вступать в ближайшее время с духом в диалог. Мне нужно было время для себя. Время, чтобы вновь все расставить по местам в своей жизни.

Я устало закатила глаза. Надоело смотреть, как все сдувают с меня пылинки. В семнадцать я чувствоваласебя больше ребенком, общаясь с родителями, чем в пять.

– Раз я черт знает кто, то это мое право – выбирать, кем себя считать. И сегодня я Ася – обычная старшеклассница ксертоньской гимназии, которой очень нужно попасть на день открытых дверей в институт.

Костя прыснул:

– Ты не можешь просто взять и начать игнорировать свою силу. В тебе моя кровь!

– И что с того? Она была внутри меня с зачатия, но я же не скакала все это время в облике побитой жизнью собаки!

Слова необдуманно сорвались с губ в повышенном тоне. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое, разве это так трудно? Нет же, нужно сгущать тучи и возвращать меня каждую минуту существования к новой реальности, которую я была не готова принять. Еще недавно я только узнала о вампирах, с трудом поверив в тайную жизнь мифических существ по соседству. Теперь же мне предстояло как ни в чем не бывало прыгнуть выше головы и принять, что я сама – не только неотъемлемая часть этого безумного загадочного мира, но и своеобразный выродок, который никуда не вписывается. Белая ворона. Прямо как будто я вновь в ростовской школе.

– Вот как, значит, ты думаешь об оборотнях? А ведь одна из этих «побитых собак» вырвала тебя из лап Ника в ту ночь, если ты забыла.

– И загрызла Галину, – резко добавила я. – И, как мы оба знаем, это было не обязательно. Ты пришел слишком поздно и уже не мог ничего изменить – яд попал внутрь.

– А чего ты ожидала? Что я останусь стоять в стороне и смотреть, как эти двое тебя губят? Я должен был вмешаться, пока оставался хоть какой-то шанс!

– Ты сам говорил, что яд вампира не мог меня обратить из-за наследственности. Получается, не было никакого смысла вмешиваться, а тем более – убивать мать Ника! Похоже, Мария и Владимир единственные, кто все это время понимал, что происходит, в отличие от тебя. Ты только сделал хуже!

– Я делал… все, что… все, что… – Костя тяжело задышал, и его рука скользнула к левой стороне груди. Туда, где было сердце. На секунду что-то внутри меня оборвалось, и в животе что-то стянулось в тугой узел.

– Папа? – мой голос дрогнул. – Папа, ты в порядке?

Отец посмотрел на меня остекленевшим взглядом и замер, как если бы его тело насквозь пронзило нестерпимой болью. Ноги подкосились, колени подогнулись. Отец искал опоры, но спина прильнула к гладкой стене, так и не найдя поддержки.С грохотом Костя упал на пол, и я бросилась к нему. Суматошно пыталась нащупать пульс, чтобы понять, что происходит. Грудь отца вздымалась через силу, будто ему было тяжело дышать. Он хватал ртом воздух, силясь произнести хотя бы слово, но продолжал задыхаться. Когда глаза отца закатились, я вскрикнула от ужаса и собственного бессилия. Сорвавшись с места, я побежала к телефону и, не задумываясь, набрала номер Стаса, не зная, кому еще позвонить.