Книга Букет незабудок, страница 67 – Лили Мокашь

Диана полуобернулась и растянула губы в улыбке, как бы извиняясь за петляние по коридорам. Она была подчеркнуто вежлива и всегда добра ко мне, и на мгновение я поймала себя на неприятной мысли, что Ди копировала манеру отца, притворяясь доброй и хорошей. Это подозрение было мне неприятно, и я старалась его отогнать. Само предположение, что Диана могла знать об экспериментах доктора Смирнова над мамой Ника, оставляло после себя горечь во рту.

Я цеплялась за спасительную деталь, что, по крайней мере, именно Диана поняла, что вводит под видом лекарства мне в кровь доктор. Она была искренне удивлена и озадачена, а значит, хотя бы не одобряла действия отца в той или иной степени, что вселяло надежду. Я не хотела терять подругу, которую лишь недавно приобрела.

– Скоро уже дойдем, – Ди подбодрила, точно заметив задумчивое выражение на моем лице. Должно быть, я опять хмурилась и кусала губы.

– Скажи, а отец всегда так строг с тобой?

Улыбка померкла на ее лице, стоило мне спросить.

«Не о том ты хочешь знать», – зазвучал в голове голос Каандора. От неожиданности я обернулась, но не нашла взглядом темное существо. Как странно. И куда он вновь исчез?

– Владимир не строгий. Скорее просто не всегда встает с нужной ноги. Папа – хороший человек. Ты убедишься, как только узнаешь его получше.

– Для тебя, может, и хороший. Знаешь, мне до сих пор не дает покоя то, что Владимир сделал с Галиной. Как-то это неправильно.

– Знаешь выражение: «Преисподняя полна добрыми намерениями, а небеса полны добрыми делами»?

– Это что-то вроде «Благими намерениями выложена дорога в ад»?

– Да, наверное. Похоже на упрощенную версию одного и того же. Так вот, эта фраза идеально характеризует отца. Он хочет блага и в то же время творит зло, которое будто бы оправдывает принятые решения. Надуманная польза искореняет вред. Во всяком случае, папа так это объяснял мне и Стасу после хеллоуинскойночи.

– А вы… – Я осеклась, подумав, что неправильно спрашивать Диану одновременно о ее мнении и Стаса, которое вполне могло отличаться. – Ты знала, что он экспериментирует над людьми?

– Боже, нет. Конечно, нет!

С моего сердца упал груз и кубарем покатился в бездонное небытие. Мне хотелось поверить в ее слова. Разве я могла иначе, видя искренность на лице Дианы, слыша неподдельные ноты возмущения? Внутренний параноик, который только и ждал возможности взять верх над моей спокойной, разумной частью, уже со сладостной улыбкой потирал ладони, предвкушая, чем обернется мое доверие. Я не готова была уступить, превратиться в крадущегося в тенях зверя, только и ожидающего подвоха, а потому поклялась себе, что даже если и ошибаюсь, доверяя – готова заплатить за это цену. Потом, в будущем. Закрываясь, невозможно никого по-настоящему узнать и сблизиться. Оставалось лишь раскрыть объятия и ждать, войдет острый нож в спину или же за риск ты окажешься вознагражден чем-то чистым и настоящим. Чем-то, что будет согревать тебя в самый холодный день и разделять горе напополам.

– Даже мама, как оказалось, не знала. Ты, наверное, не в курсе, но во время дискотеки Стас раньше других почувствовал запах крови. Мы даже спохватиться не успели, а он как рванул. У Татьяны было такое лицо. – Диана хохотнула. – Виола с Артуром долго злорадствовали. Представляешь, Ростова только и успела положить руки Стасу на плечи во время медляка, и вжух – нет партнера! Интересно, из-за чего она больше была готова провалиться под землю: из-за того, что это произошло на глазах у всей школы, или потому, что Татьяне правда важен Стас?