Книга Греховная погибель, страница 120 – Сайрита Дженнингс

Легион.

Его имя эхом отдается в голове.

Легион.

Его имя полоснуло кожу.

Легион.

Его имя — указ, угроза, пророчество.

И он здесь.

Земля погибнет в огне, и он подожжёт пламя.

И если это означает, что мы сможем быть вместе, что я могу спасти его от самого себя, я буду только рада зажечь спичку.

Он предстаёт перед нами в чёрных перьях, которые распадаются на завитки ониксового дыма. Высокий, широкоплечий, красивый и холодный, как сама Смерть.Выражение его лица каменное и непроницаемое, а глаза — те глаза, которые родились от самых ярких звёзд во Вселенной, — кажутся пустыми и мёртвыми. Что с ним случилось? Куда он делся? Но как будто его отказ даже признать нас не был достаточно обидным, он стоит рядом с ними. С Серафимами. Он предал Сем7ёрку и свою клятву. Он предал меня.

— Не смотрите так расстроенно, мои дорогие, — самодовольно уговаривает Уриэль. — Неужели вы думали, что только я хотел покончить с человечеством? Конечно, Велиал поделился своим небольшим страховым планом, учитывая, что планировал вымирание человечества с тех пор, как впал в немилость. Я думал, ты будешь благодарен, брат, видя, что я избавляю тебя от хлопот и щажу твоих маленьких питомцев. Как и мою дочь.

Я хмурюсь, но не смею отвести глаз от Легиона. Как я могу?

— Люцифер… о чём он говорит? — резко шепчу я.

— Расскажу тебе позже, — шепчет он в ответ.

Конечно, Уриэль слышит каждое слово.

— Почему бы тебе не сказать ей сейчас, брат? Расскажи, как тот, кого ты теперь знаешь как Легион, был создан, чтобы стать разрушителем этого мира. Как Писание может изображать великого дракона Дьяволом, когда на самом деле только ты лишь дёргаешь за ниточки, будучи главным манипулятором, а Легион выполняет грязную работу. И расскажи, как ты составил запасной план на случай, если первый провалится. И тот обязательно провалится, а тебе просто нужен козёл отпущения. Настоящая угроза не Легион. Сейчас ты защищаешь угрозу, как драгоценное имущество, держишь её рядом с собой, заражаешь своим влиянием. Ты даже позаботился о том, чтобы она соединилась с другими кусочками твоей запутанной головоломки.

Я отвожу взгляд от Легиона и поворачиваюсь к Люциферу, который выглядит более взбешённым, чем когда-то ещё. Я буквально вижу Адский огонь в его глазах.

— Расскажи. Сейчас же.

Но нет. Только мне достаточно знать, что моё присутствие здесь — с Сем7ёркой, с Люцифером — не случайность.

— Тебя нужно было защитить.

Снова Уриэль смеётся и выхватывает из воздуха тёмный деревянный футляр длиной более фута и исписанный древними символами, которые не принадлежат этому миру. Я знаю, что в нём, ещё до того, как Уриэль открывает футляр, и, судя по тихому шипению Сем7ёрки и тому, как воздух мистически заряжается, все знают.

— Вы ведь егоискали, — хвастается мой отец, демонстрируя клинок, усыпанный кровавыми рубинами. — Вы, наверное, думали, что я хотел им убить вас всех. Что ж, к счастью для вас, нет. Сегодня нужно умереть лишь одному. Я не могу и не хочу ничего оставлять на волю случая. Этот мир падёт, и он будет первым из многих. Однако его смерть не трагедия, а отсрочка.

На этой ноте каждый низший демон ликует с воодушевлением. Уриэль поворачивается к Легиону, и моё сердце замирает. Он собирается воспользоваться Искупителем и убить Легиона, который даже не попытается сопротивляться. Как будто он этого хочет. Он хочет, чтобы Уриэль покончил с собой.