Книга Греховная погибель, страница 50 – Сайрита Дженнингс

— Иден… — Феникс неуверенно шагает ко мне, подняв руки, и говорит так, будто пытается успокоить дикое, злобное животное. То есть меня. — Ты в порядке?

Я киваю.

— Думаю, да

Ещё шаг вперёд.

— Ты же знаешь, что я тебя никогда не обижу.

— Знаю. И я никогда тебя не обижу.

Он лишь на мгновение переводит взгляд мне за плечо и резко кивает.

— Хорошо. — Феникс медленно шагает ко мне и останавливается в двух метрах. Позади него Андрас и Каин помогают ошеломлённому Крисизу сесть на скамью. — Можешь рассказать, что чувствуешь? И физически и морально?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Всё запутано.

— Тебе больно? Тошнит?

Я качаю головой.

— Нет.

— А момент, когда ты ударила грушу?.. Когда у тебя рука была охвачена пламенем света? Пламя обжигало?

— Нет.

— А до этого? Что чувствовала?

Я бросаю взгляд на Крисиза, который сидит на скамье, упёршись локтями в колени и опустив голову. Я чувствую себя ужасно из-за того, что сделала, но отвечаю честно.

— Ярость. — И, как всегда, я чувствую его прежде, чем вижу. Прежде чем я слышу скрипучий баритон. Прежде чем чувствую запах чистого пота и полуночного жасмина.

— Что случилось? — Вопрос звучит требованием, но все молчат. Все дико смотрят друг на друга, будто ответы лежат где-то в летящем пепле.

Я оборачиваюсь и смотрю на него, на мужчину, который является источником плотской слабости и самых больших страхов. Легион делает шаг ко мне, не заботясь о собственной безопасности, и мягко берёт меня за плечи. Его прикосновение горячее, но я его не чувствую. Я ничего не чувствую.

— Иден, поговори со мной. Ты ранена?

— Нет, — честно отвечаю я, качая головой.

Он смотрит на Крисиза, всё ещё пытающегося восстановить дыхание, и низкое рычание вырывается из его рта.

— Он не виноват. — Я протягиваю руку и сжимаю ладонь Ли. — Я била по груше и… должно быть, слишком сильно ударила.

Он смотрит на мою руку и переворачивает её. От ощущения его мозолистых пальцев, когда проводит ими по костяшкам, я начинаю дрожать. Он ничего не говорит, но выражение лица говорит о благоговении и почтении. И когда он подносит мою руку к губам и целует каждый сустав, часть меня наполняется облегчением и беззастенчивой радостью. Что бы мне ни удалось сделатьв эти минуты безудержной ярости, это его не пугало, а, наоборот — Легион мной гордится.

— Всё хорошо?

При звуке её голоса моя ярость возвращается.

— Отлично, — обращается Легион к Адриэль, всё ещё держа мою руку.

— Иден, по-видимому, владеет светом, — добавляет Феникс. Я даже забыла, что он здесь, когда Легион коснулся меня.

— Это невозможно. — Скептицизм ясно слышен в голосе Адриэль. Я не смотрю на неё, но понимаю, что её красивое лицо искажено недоверием. — В истории не было ни одного Нефилима, способного владеть святым светом.

— Но ещё никогда не было Нефилимов, созданных Серафимами, — возражает Феникс.

На это Адриэль нечего ответить. Я уверена, что все они не в восторге от такого. Каин начинает говорить, отходя от Крисиза.

— Я видел. Пламя поглотило всю её руку. Сомневаюсь, что она вообще понимала, чего творила.

— И, похоже, что способности связаны с эмоциями. В основном со злостью. С яростью, — объясняет Феникс, повторяя то, что я сказала ему, когда он спросил, что я чувствую.

— Наводит на вопрос, сколько же Уриэль отдал ей. Хотя он любит делиться. — Каин смеётся. Легион предупреждающе прищуривается, но не оспаривает эти слова. Он отлично знает о нежелании Уриэля делиться.