Книга Светлые тени, страница 120 – Сайрита Дженнингс

Огромное облегчение наполняет мои глаза, и я подношу его руку к губам, когда падают первые слезы благодарности.

Однако, вторая соленная капля скатывается по моей щеке и касается его пальцев, вздрогнув, Дориан отдергивает руку, словно его что-то поразило.

Он морщится, отвращение четко читается на его лице, и, открыв рот, он снова говорит этим незнакомым голосом, который я не знаю. Надежда сдувается, словно воздух из старого шарика.

- Кто ты, мать твою?

- Полный пиздец. Это просто полнейший пиздец. - Нико мерит комнату шагами, запуская руки в волосы каждые несколько секунд, чтобы в отчаянии дернуть длинные локоны. - Пиздец.

- Ты уже говорил это. А теперь расскажи мне, что случилось. - Я почти кричу, пытаясь заглушить разгневанные вопли Дориана - на греческом, на английском с акцентом и Темном языках. Я смотрю на него бьющегося на кровати, удерживаемого невидимыми оковами.

Видя его переполненного чувством ярости и отвращения от того, что мы с ним сделали, мое сердце сжимается от боли, и я быстро поворачиваюсь к Нико.

- Изменение, - морщась, отвечает он, - Ставрос наложил на него изменяющее заклинание.

- Подожди... что? Как то, что ты сделал с Крисом? И Дориан с Джаредом? Но почему он... другой? Я видела Джареда и он был - таким же милым. Но это? - я машу рукой в сторону Дориана, когда он произносит по слогам, что разорвет на куски Александра. - Это не Дориан. Он даже говорит по-другому.

Нико качает головой, прежде чем остановиться в полушаге и посмотреть на меня теме же полными сожаления глазами.

- Это, потому что Ставрос не изменил его воспоминания. Он изменил его самого. Это другой человек. И судя по тому, что он даже не узнает Алекса, я бы сказал, что Ставрос вырвал по крайней мере столетие. Что объясняет, почему наш отец был настолько ослаблен.

Столетие?

Таким был Дориан столетие назад? Мерзким? Агрессивным? Жестоким?

- Мы должны придумать что-нибудь еще, - говорит Нико Алексу, враждебно смотрящему на незнакомца, который когда-то был его лучшим другом. Услышав переполох, который устроил Дориан после пробуждения, Алекс ворвался в комнату в тот самый момент, когда Нико пытался заслонить меня от его старшего брата, одержимого меня убить.

- От нее разит грязью и человечностью, а ведь она не человек, - усмехался Дориан, кружась возле нас, как хищник, - отдай мне ее брат и я заставлю сказать мне, кто она такая.

- Это я, Дориан! - пыталась я выкрикнуть из-за Нико, но он тут же толкнул меня себе за спину. - Я - Габриэлла. Ты знаешь меня.

- Да как ты смеешь обращаться ко мне, ты грязная шлюха! Я вырву твой язык, за то, что разговариваешь со мной в таком тоне, но я оставлю тебя для Авроры. Она весело проведет время с такой сучкой, как ты. Возможно, мы надругаемсянад тобой вместе.

Его улыбка исчезла, когда он посмотрел на меня, пройдясь этими бледно-голубыми глазами сверху вниз по моему телу. Больше обеспокоенно, чем соблазнительно. Английский, на котором он говорил не был американизированным, словно он никогда не жил в штатах. Сначала, я подумала, что Ставрос каким-то странным образом сделал подмену, но было определенно ясно это Дориан.

Он знал, что Нико его брат. Он просто не знал меня.

Когда Алекс ворвался в спальню, он мгновенно обездвижил Дориана, заморозив его на месте.