Книга Страх падения, страница 154 – Сайрита Дженнингс

— Я не та, которая тебе нужна, и не хочу ею быть. Я не люблю тебя, Блейн, и никогда не полюблю. Поэтому давай прекратим тратить наше время и посмотрим в лицо неизбежному, — выплюнула я, активно жестикулируя. — Закончили. Расстались. У нас никогда не было будущего. Никакого «жили долго и счастливо». И чем дольше мы будем притворяться, что оно есть, тем сильнее я начну презирать саму мысль об этом. Прощай, Блейн. С тобой было весело. Но давай не будем продолжать удерживать то, что удержать невозможно.

Блейн обернулся ко мне, в ожидании кульминации жестокой бессердечной шутки, с абсолютно мрачным выражением лица. Но он знал так же хорошо, как и я, что никогда не вернется. Он знал, что то, что у нас было, превратилось в кучу на полу, не оставив ничего, кроме бесформенного праха. За считанные минуты мне удалось перечеркнуть бесчисленные нежные поцелуи, пылкие ласки и страстные взгляды. То, за что мы оба держались как за спасательный круг в бурном шторме нашего прошлого. То, что давало нам надежду на будущее без боли, вины и страха.

Все. Это. Ушло.

Только из-за безграничного страха того, что его любовь со мной сотворит, я с успехом оттолкнула единственного мужчину, на которого мне было не наплевать. Я знала, насколько дерьмовой может быть жизнь. Знала, что рано или поздно его любовь причинит мне боль. Сейчас я была очень уязвима: мое сердце было выставлено напоказ, и он мог раздавить его в своих разукрашенных чернилами руках. Поэтому не будет никаких возвращений к нашим отношениям. С ним у меня не останется ни единого шанса на выживание.

Блейн молча развернулся и вышел из моей комнаты, а я продолжаластоять там же, погруженная в свои ненависть и скорбь, окоченевшая и полностью неподвижная. Даже услышав, как закрылась входная дверь, я не смогла сдвинуться с места. Я понемногу начинала воспринимать реальность. Но не могла даже моргнуть. Я не могла чувствовать. Не могла позволить себе поверить в действительность, хотя сама была всему причиной.

Блейн ушел. И никогда не вернется.

Работа мозга — сложная штука.

Ты можешь приказать ему игнорировать знаки. Строить из себя глупца, позволить дерьму случиться, заранее зная, что это, в конце концов, тебя раздавит. И продолжать, как последний дурак, настраивать себя на неудачу.

Незнание — это блаженство.

А разум всегда стремится к блаженству. Вот тупой ублюдок.

Я всегда знал, что рано или поздно это произойдет. Знал, что Ками станет эгоистично, словно щитом, прикрываться своей неуверенностью, чтобы обезопасить себя. И в процессе этого причинит боль любому, кто попытается проникнуть внутрь ее панциря.

В уме ей не откажешь. Я бы тоже так поступил на ее месте. Но вместо этого, я повел себя как лох. Лох, влюбившийся в девушку, которая приходила в ужас только при одном упоминании этого слова. Дурак, который жертвовал своим сердцем снова и снова, думая, что кто-то действительно способен разглядеть нечто большее за грубой внешностью.

Любовь была сукой. И она выворачивала меня наизнанку.

Я даже не осознавал, что находился в «Глубине», пока мое обоняние не атаковали запахи пива и жареной еды. Я еще сильнее осознал всю степень отчаяния, в котором пребывал мой разум. Я проигнорировал вопросительные взгляды и шепотки, достал из холодильника пиво и сел на барный стул без всяких приветствий. Мне было безразлично. С беспокойством было покончено. Этот путь вел в никуда. Хотя именно там я сейчас и находился. Нигде.