Онлайн книга «Скоро конец света»
|
У меня радостно екнуло сердце: «Отец и сын!» – А когда я приеду? – Когда нам одобрят все бумажки и пройдет суд. Это, наверное, на несколько месяцев. – Понятно, – разочарованно произнес я. – Не переживай, – подбодрил меня Бруно. – Мы будем навещать тебя все время! – А конец света? – Какой конец света? – не понял он. – Ну, в декабре… Анна прыснула: – Боже мой, Оливер, это бред! Не будет никакого конца света, кого ты слушаешь? – Телевизор. – Не смотри телевизор! – А что смотреть? Нам тут больше нечем заниматься. – Тогда смотри, но только хорошие фильмы, понял? – с шутливой строгостью сказала Анна. – А никакого конца света не будет. Я тебе обещаю. Когда они уехали, меня, конечно, снова побили. Сначала шестерки Цапы отобрали у меня жвачки, а потом сам Цапа заехал кулаком по скуле из-за того, что Анна с ним не переспала. А перед сном уже никакие не шестерки, а просто обычные пацаны и девчонки, которые никогда никого не обижают, вылили мне на постель целый графин воды. – За что? – не понял я. – Вали в свою Америку, – только и ответили мне. * * * Воспиталки считали, что Анна и Бруно ненормальные. Это я понял, когда услышал, как другие ребята ноют им: – Почему они выбрали его? – Чем мы хуже? – Я тоже хочу в Америку! В ответ воспиталки рассказывали им, что в Америке живут страшные, больные люди. Что они видели научную передачу, где маленьких детей родители принудительно переделывали в людей другого пола. – Так что радуйтесь, что они вас не выбрали, – заключали воспиталки, а затем с укором обращались ко мне: – Тебе лучше лишний раз подумать, чем соглашаться. Сначала я распереживался, потому что мне не хотелось стать жертвой чьих-то злых экспериментов. Этобыло слишком пугающе и не укладывалось в голове: я не мог решить, что буду делать, если мне действительно скажут сменить пол. Но тем же днем до директрисы долетели слухи, что воспиталки распускают сплетни про новых усыновителей, и она пригрозила, что всех уволит, если не перестанут внушать детям «всякую чушь». Слова про чушь меня успокоили. Хорошо, если это неправда и я не стану подопытной зверушкой. Когда Анна и Бруно приехали, они сразу заметили у меня на скуле синяк, оставленный Цапой. Начали расспрашивать, что произошло, и я рассказал, что он мне врезал, как только они ушли. И вообще про все рассказал: от отобранных подарков до передач про злых американцев, меняющих детям пол. Я не жаловался, мне просто нравилось сидеть на скамейке между ними и болтать. Просто о том, как дни проходят. Я ведь не виноват, что мои дни именно такие, – вот и получалось, что рассказываю будто ябедничаю. Все, чего я желал больше всего на свете, – сидеть и говорить с людьми, которые хотят тебя слушать. А Анне и Бруно будто мало было просто слушать, им все время хотелось сделать для меня больше. Оттуда и подарки эти. Вот и тогда они спросили: – А мы можем что-нибудь для тебя сделать так, чтобы это потом не отобрали? Я задумался. Вспомнил грустные глаза-вишни Костяна. Вспомнил длинные грязные пальцы Цапы, разрывающие наш праздничный торт. И сказал: – Привезите, пожалуйста, еды и накройте стол. Но никуда не уходите, пока все не доедят. * * * В американских фильмах, которые иногда удавалось посмотреть по телику, всегда было очень много еды: герои часто сидят в кафе и ресторанах, едят на улицах по дороге куда-то, даже их полицейские все время жуют пончики. Находясь в баторе, я думал о еде почти так же много, как и о будущих родителях. |