Онлайн книга «Скоро конец света»
|
Мой приход никто не заметил – слишком громко играла музыка. Отдышавшись, я прошел к воспиталке и, стараясь оставаться спокойным и вежливым, сказал, перекрикивая музыку: – Извините! Я хочу спросить! Тогда она заметила меня, но совсем не обрадовалась. Не дожидаясь моего вопроса, грубо оборвала: – Что ты тут делаешь?! Спать пора! – Я хочу спросить! – Что спросить?! – Она тоже перекрикивала музыку и наклонилась ближе ко мне, я отшатнулся, чувствуя запах алкоголя. – Я слышал про закон! – Какой закон?! – Этот… Ну… Название совершенно вылетело у меня из головы. Только ассоциации вертелись: вроде имя, уменьшительное, совсем несерьезное. Заметив, что на нас косится директриса, Ольга Семеновна, воспиталка взяла меня за руку выше локтя и, больно сжав, потащила за собой в коридор. – Теперь говори! – грубовато скомандовала она, закрывая дверь столовой и приглушая музыку. Здесь, при тусклом свете, я заметил, какое у нее блестящее лицо и еще – слегка размазанная помада, в правом уголке губ. Так и не вспомнив имя, я спросил прямо: – Меня не заберут? – Кто не заберет? Куда? – В Америку. Анна и Бруно. Она махнула на меня рукой, прыснув: – Господи, так ты об этом!.. Нет, не заберут. Последняя фраза прозвучала у нее так, словно она отказывает мне в какой-то ерунде, мол: «Нет, тебе больше нельзя конфет», «Нет, сегодня никакого телевизора», «Нет, тебя не заберут в семью люди, которых ты любишь и которые любят тебя». Проглотивкомок в горле, я хрипло спросил: – Они хотя бы будут меня навещать? – Вряд ли. – Я что, больше никогда их не увижу? – Из глаз потекли слезы, хотя я всеми силами старался загнать их обратно. Воспиталка, тяжко вздохнув, положила липкие теплые ладони на мои щеки, вытерла большими пальцами слезы и сказала: – Ну не плачь, тебе выпал уникальный шанс, ты побывал в Америке, а все остальные ребята о таком и мечтать не могут. Тебе и так очень повезло, так что ничего страшного! Она будто бы пыталась говорить ласково, но в ее тоне сквозило раздражение. Отшатываясь от ее рук, от этой показушной заботы, я почти крикнул: – Да мне все равно, Америка или не Америка! Я хочу в семью! – Тогда какая разница? – Она тоже повысила голос. – Тебя кто-нибудь усыновит в России! – Не усыновят! За всю мою жизнь никто, кроме них, не захотел! Потому что я спидозный! Я никогда раньше не говорил этого слова про себя. И никогда раньше не позволял себе кричать на взрослых. Но тут что-то непонятное на меня нашло: я и плакал, и кричал, захлебываясь слезами, слюнями, словами, – мне было все равно, что меня накажут за эту сцену. Но воспиталка проявляла терпение, повторяя: – Это ни при чем! Просто взрослых деток реже берут, ты и сам видишь! – Неправда! Вику хотят забрать, а она недавно здесь и тоже взрослая! Потому что она нормальная! А я – нет! Я ненавидел Вику в тот момент: за все ништяки, с которыми родилась она, но не родился я. За то, что она здорова, а я нет, за то, что она из хорошей семьи, а я и сам толком не знал, откуда вышел. Моя биография распугивала всех усыновителей, а за Викой выстраивалась очередь. Я плакал и думал, что больше не люблю ее – мы сделаны из разного теста, и нам никогда не понять друг друга. Воспиталка подалась вперед, словно хотела обнять меня или снова облапить мое лицо, но я, издав жалкий тоненький рык, дернулся от нее и побежал. Сначала к лестнице, но там стояла вахтерша, готовая меня поймать, и я некоторое время метался между ней и воспиталкой, как загнанная собака, и тогда решил забежать в столовую. Под удивленные взгляды взрослых я промчался до окна, начал срывать клейкую ленту с рамы, чтобы открыть его, выпрыгнуть наружу и удрать отсюда навсегда, но меня поймали чьи-то руки и стащили с подоконника. Обозленный и доведенный этими действиями до предела, я кричал, пиналсяи кусался (кажется, кому-то всерьез прокусил руку, потому что почувствовал солоноватый привкус во рту). На мгновение мне снова удалось высвободиться из цепких рук, и я, ничего не соображая, метнулся к длинному накрытому столу и, хватая с него тарелки, принялся бить их об пол – одну за другой. Когда меня снова начали останавливать и удерживать за плечи, я успел зацепиться за длинную скатерть – кто-то потянул меня в сторону, и стол вместе с салатами, основными блюдами и разлитым по бокалам алкоголем поехал за мной. |