Книга Осколки, страница 167 – Саша Урбан

— Вообще-то, дорогая, мне полагается благодарность. Если бы я не объяснил тебе наглядно, ты бы опозорилась.

— Спасибо, — без особого выражения произнесла Элль. — Что-то еще?

— Надо же, освоила азы, и сразу стала важной пташкой, — рассмеялся Доминик. — Все-таки стоим друг друга.

— Я сейчас вырву нить, которая скрепляет твой позвоночник, — пообещала Элль и на всякий случай прикинула, как это можно сделать. Тут же испугалась собственных мыслей. Это все усталость, недосып, а еще…

— И как же ты тогда будешь восстанавливать своего игрушечного заклинателя? — улыбнулся Дом. — Для этого ведь нужна моя кровь. Или тебе плевать, дорогая? Он выведет тебя отсюда, и ты оставишь его разлагаться, пока он не умрет сам? Тебе ведь не все равно…

— Перестань, — шикнула она, хмуря брови.

— Все благодаря твоей жертве. Я всегда хочу быть рядом, а порой оказываюсь поблизости в самый неподходящий момент, — осклабился Дом. — Если тебя это успокоит,Ханнес еще не в курсе. Но он узнает, если ты оставишь меня здесь.

— Заткнись! — гулко повторила она и дернула нить, которой подтянула Ирвина к себе. Склизкая мягкость исчезла, обнажая золотую сердцевину — волю и любовь, которой Элль сплела жизнь Доминика заново.

Дом закашлялся и рухнул на четвереньки, закряхтел, будто его должно было вырвать. Элль прикрыла глаза, чувствуя, как по венам разливается сладкое спокойствие. Власть. Полный контроль над тем, кто доставил ей столько боли. Это опьянало и одновременно пугало. Никогда прежде в ее руках не было такой силы. Или была, но она сама ее отвергала? Она попробовала потянуть нить еще, вернуть немного магии себе, и нить послушно прилипла к коже.

Доминик побледнел, вскрикнул, но не смог разомкнуть губ. Элль отпустила руку.

— Вот так, — сказала она то ли ему, то ли себе. — Можешь говорить.

— У Учителя есть шанс продавать бессмертие, как пирожки на ярмарке. Он от тебя не отстанет, дорогая… моя, — он мечтательно вздохнул. — Но я могу помочь.

— Да неужели? — скрестила руки на груди Элоиза. Дом кивнул и поправил свою мятую одежду, откинул волосы назад. Он как будто не понимал, что теперь его желания и возможности ни на что не влияли. Его нить была накрепко зажата в пальцах Элль, а он все строил из себя чуть ли не всеобщего спасителя.

— Тогда я хочу узнать, что замышляет Ханнес. Из первых рук. И ты не посмеешь меня выдать или предать.

Уже через полчаса они пробирались по лестницам башни. Иногда Элль выглядывала в окна, чтобы убедиться, что за окном все еще царила бархатистая, укутанная саваном плотных облаков ночь. Хотя весна уже плавно перекатывалась в сторону жаркого лета, не было ни палящего зноя, ни обжигающих ветров с Архипелага.

Уже несколько дней небо было затянуто саваном облаков, которые и не думали расходиться, пугали так и не разразившейся бурей. Как будто и без этого поводов для беспокойства не хватало. В сумраке мерцали окна домов и уличные фонари, а на другой стороне Зеркала Солнца ярче звезд горели электрические светильники на военных кораблях Галстерры. Они напоминали металлические дома, зачем-то поставленные на воду. Иногда то тут, то там можно было заметить, как на многоярусных палубах копошатся совсем крошечные человеческие фигуры.

— При желании несколько алхимиков могут разнести этот флот, как игрушки, — подал голосшедший впереди Доминик. — Но выглядят эти махины действительно грозно.