Книга Осколки, страница 42 – Саша Урбан

— Давайте я все-таки сделаю вам скидочку? Как новому постоянному клиенту? — хлопала ресницами девушка. Ирвин опустил локти на прилавок и, как истинный джентльмен, смотрел Лоре прямо в глаза.

— Это очень лестно, но я буду рад заплатить полную цену и поддержать вашу очаровательную лавку.

Элль закатила глаза и подошла к месту повышенной концентрации флирта.

— Сколько с меня? — она вклинилась в их милое воркование. Лора подняла глаза и удивленно захлопала ресницами.

— Представляешь, этот господин уже оплатил твои книги, — широко улыбнулась она. Элоиза еле сдержала самый замученный стон из своего арсенала. Вместо этого она взяла волю в кулак, обернулась с Ирвину и выдавила улыбку.

— Сколько я тебе должна?

— Считай это пожертвованием храму. Или вкладом в наше партнерство.

Элль почувствовала, как по шее начал разливаться жар румянца. Такие жесты заботы и щедрости уместно смотрелись в книгах, заставляли томно вздыхать и мечтательно прикрывать глаза, но сейчас, в их постылой реальности, вызывали у Элль только тревогу.

— Я заберу книги после работы, когда приду на книжный клуб, — сказала девушка наконец. Ирвин кивнул и сунул свой экземпляр во внутренний карман куртки.

— Как пожелаешь.

— Если у вас какие-то планы, то можемперенести наш клуб на завтра, — торопливо заговорила Лора, но быстро стушевалась под взглядом Элль.

— Не стоит, — улыбнулась девушка.

Уже на улице Ирвин сказал, что нашел адреса родственников еще нескольких жертв. Они с Элль расположились в кафе и развернули карту с отмеченными домами. Красным были помечены места преступлений, синим Ирвин отметил дома родственников. Как он и говорил накануне, жертвы проживали в разных районах — от самых богатых до самых бедных. Одни поддерживали связь с родными, другие предпочитали держаться от них подальше после мелких ссор или крупных скандалов.

К обеду Элль и Ирвин успели обойти три дома, оказавшиеся к ним ближе всего. В одном скорбящая мать погибшего напоила их чаем и не упустила возможности поплакать на плече у Ирвина, повторяя, что он так похож на ее сына. В другом доме потерявший дочь отец и вовсе отказался отвечать на вопросы. Зато он выдал целую тираду о том, как было славно жить при Реджисе, когда алхимики были под строгим наблюдением. Он раздувал щеки, брызгал слюной, а Элль сидела и злилась, мысленно уговаривая себя не принимать слова на свой счет, но слушать — вдруг мужчина скажет что-то, действительно заслуживающее внимания. Но тот так и не произнес ничего дельного.

Была еще череда родственников, и в большинстве случаев все сходились в одном — у жертв были проблемы в отношениях. Браки трещали по швам или, наоборот, избранники не торопились делать предложение, а возлюбленные не спешили принимать обручальный браслет. Еще вчера Элль бы со злорадным торжеством сказала: «А я говорила», но теперь чувство собственной правоты не приносило удовольствия.

Мотив был ясен. Теперь нужно было понять, где жертвы нашли приворотное зелье.

— А как бы ты действовала на их месте? — спросил Ирвин, отрывая взгляд от карты. Они оказались на самой границе квартала Рек. В предыдущем доме их и вовсе не пустили на порог, и список Ирвина стремительно сокращался. Оставалась всего пара адресов. Большинство из них находилось на окраинах, и Элль совершенно не хотелось туда отправляться. Чем дальше они оказывались от центра, тем настороженнее и злее были люди. Им достаточно было увидеть полицейский шеврон Ирвина и мантию Элль, чтобы сбросить напускное радушие и с чувством полной правоты рассказывать, как плохо работает полиция и как вредят миру алхимики.