Книга Алая Топь, страница 101 – Саша Урбан

– Почти приехали. Засветло доберемся.

* * *

Госпожа Милорада ходила по роскошным палатам Кощеева дворца и морщила свой прекрасный вздернутый носик. Кощей наблюдал за ней с престола, подперев щеку кулаком, и все силы направлял на то, чтоб его окостеневшее тело не расплылось от умиления при виде румянца на бледных щеках и игры свечей на медных волосах.

– До чего ж прекрасна ты, душа моя, – выдохнул Кощей, но слова не передавали и десятой доли того обожания, что распирало его впалую грудь.

Распрекрасная невеста остановилась, взглянула на Кощея так, будто лишь сейчас его увидала. Полные губы дернулись в гримасе, словно ей поутру вместо травяного чая заварилинавоз пополам с дегтем.

– Ах, прекрасна, суженый мой? – ехидно улыбнулась она.

– Конечно. Бела, хрупка, нежна. Снежинка, – проворковал Кощей. Лицо госпожи Милорады сделалось еще недовольнее.

– Снежинок у тебя много, суженый мой. И все красивые, как я погляжу.

– Но нет никого тебя прекраснее, – улыбнулся Кощей.

– А как же эта… падчерица твоя?

– Ольга?! – вскинул брови хозяин дворца. – А что с ней?

– Слышала я, как она слугам про меня шепчет дрянь всякую, – скрестила руки на груди распрекрасная. – Знал бы ты, как она за глаза меня величает!

– Это она по скудоумию. Молодая, кровь горячая, – отмахнулся Кощей.

– Вот-вот, скудоумие! Любимое ваше словцо! Она про меня так и болтала. Мол, скудоумная я, раз цветов живых пожелала. А я разве такая? Разве я не заслуживаю немного красоты, коль суждено мне остаться с тобой на веки вечные?

Госпожа Милорада всхлипнула, и на ясные глаза набежали огромные, размером с градину, слезы. Она нетвердо шагнула в сторону Кощея.

Хозяин морозного края поднялся с престола и подошел к своей прекрасной невесте, одинокой и расстроенной. Он раскрыл руки, позволяя ей упасть в костлявые объятия, казалось готовые рассыпаться от одного прикосновения. Но госпожа Милорада вцепилась в жениха, словно он был ее единственной опорой и надеждой.

– Она это нарочно, – всхлипнула красавица. – Она свадьбу нашу расстроить желает!

– Не сердись, моя дорогая. Будет тебе сад, – пообещал Кощей, пропуская между пальцев шелковистые огненные локоны, и по телу его прокатилась дрожь удовольствия.

– Волка лучше в конюшне оставить, – предупредила Ольга, когда они въехали во двор.

– Ага, – пробормотал Святослав, толком и не расслышав ее слов. Все их с Власом внимание было приковано к хоромам Кощея. Много чудесных домов успел повидать молодой князь за последнее время, но такой громады его глазам еще не представало.

Черный дворец, возведенный из мрамора и увенчанный парой деревянных башенок, напоминал гору. Острыми шпилями он подпирал небо, а на подоконниках восседали жуткие твари, вытесанные из камня. К парадным воротам вела лестница до того широкая, что на ней могли бы разъехаться три телеги. А окон-то, окон было не счесть!

– И зачем ему такие хоромы? – присвистнул Влас. – Видать, другое что-то с иголку.

– И у стен есть уши, – напомнила Ольга, спешиваясь и беря коня под уздцы.

Свят аккуратно спустил одну ногу, убедился, что земля из-под нее не уходит, и только после этого слез с волчьей спины. Влас сладко, почти как кошка, потянулся.

– Тощий будто жердь, а тяжелый, – проскулил он.

– А ты попробуй тридевять земель с живым и мертвецом проскакать без передышки, тебе бы и ребенок спину переломил, – цокнула языком Ольга и кивнула в сторону конюшни. Троица направилась за ней. – Я скажу слугам, чтоб сюда не ходили без моего ведома. Но ты лучше человеком обернись, до поры до времени я тебя припрячу.