Книга Алая Топь, страница 121 – Саша Урбан

Из-за горизонта наконец показались острые зубья Волчьих гор.

Заснеженные макушки серых пиков царапали небо. С каждым вдохом горная громада вытягивалась выше и выше, пока не заполонила собой все пространство, доступное глазу. Казалось, исполинские горы давят на Кощеевых посланцев своей вековой тяжестью. Какими бы маленькими себя ни чувствовали путешественники, захотелось сжаться, стать еще меньше, чтоб Волчьи горы не заметили их – назойливых блох, дерзнувших скакать по морозным утесам.

У самого подножья царила почти ночная темнота. Ветер несся из ущелий и растекался по долине, переплетался теченьями и пронзительно свистел. Влас сбавил шаг, прислушался к завываниям среди камней. Один протяжный звук, непохожий на многоголосье ветров, заставил его навострить уши.

– Туда? – спросилон, указывая в расщелину. Узкая, пройти в ней можно было разве что боком, стараясь делать не больше полувдоха. Она манила его. Влас перекинулся обратно в человека, чтобы получилось протиснуться.

– Здесь ты – наши глаза и уши, – предупредила Ольга, но все же спешилась. Прикрыла веки. Для нее, жительницы Кощеева двора, горы гудели угрозой.

Она опустилась на колени, сняла перчатки, открыла лицо и принялась шарить в снегу, пока пальцы не наткнулись на гладкий камешек. Ольга вытащила его на свет и, поднеся к губам, зашептала. Камешек согрелся от дыхания, и даже волнение гор поубавилось. Ольга осторожно, как младенца, положила заговоренный камень в снег, а с ним оставила свои перчатки. Поднялась, поклонилась горам и только после этого обернулась к спутникам.

– Теперь можно идти.

Юноши переглянулись. В глазах у обоих читалось усталое: «Не спрашивай, так надо». Они кивнули друг другу, Влас прибавил шагу, обогнал их и первым зашел в расщелину. Ольга развернулась боком и последовала за ним. Она осторожно приподнимала руки, пытаясь уберечься от острых камней. Ступавший за ней Святослав снял свои перчатки из мягкой кожи и протянул их Ольге. Девушка попробовала было отказаться, но юный князь и слушать не стал. Просто вжал перчатки в раскрытую ладонь, замершую в останавливающем жесте.

– Если упадут, оба с голыми руками пойдем, – предупредил он.

Кусачий холод, царивший в ущелье, не дал стеснению победить. Ольга благодарно кивнула и натянула перчатки. Они были велики, но зато еще хранили тепло Святославовых рук.

Эхо дыхания разносилось по расщелине, и, словно в ответ, до них долетал треск и звон – это откалывались и падали вниз куски наста, клацала об утесы каменная крошка, сдвинутая слишком сильным порывом ветра. Спутники старались двигаться как можно тише, но даже молчание полнилось звуками до того оглушительно громкими, что казалось, вот-вот горы обрушатся на них в наказание за потревоженный покой. Под кожей морозом разливался ужас, стоило только представить, как они пытаются сбежать от стихии по узкой расщелине, где даже шагать скоро не получалось. Влас уже тысячу раз пожалел о том, что они не пошли поверху, но чутье вело его дальше, вперед, и он как мог сглатывал накатывавший волнами страх.

Вдруг где-то сверху раздался хруст. Мелькнула тень. Все трое остановились, задралиголовы, задержали дыхание. Ничего. Только несколько комьев снега упали с гулким эхом.

– Далеко еще? – спросил Святослав.

– Я-то откуда знаю?! – шикнул Влас.