Книга Алая Топь, страница 97 – Саша Урбан

– Наблюдаю за подготовкой сада, – ответила девушка и стиснула зубы, удерживая рвавшуюся наружу неприязнь.

Госпожа Милорада лениво улыбнулась и, облокотившись на перила, заглянула в глаза обитательнице Кощеевых хором.

– А нас ведь друг другу не представили, – протянула она как бы между прочим.

– Весь двор ждал тебя.

– О, это-то понятно. Жених мой об этом два дня напролет распинался. Но вот про тебя ни слова не сказал, – обронила Кощеева невеста и чуть улыбнулась, заметив, как дернулась челюсть девицы. – Так ты ему… служанка? Наложница?

На секунду Ольга подавилась воздухом от такой наглости. Ни одна душа не смела даже подумать, не то что вслух величать названую дочь Кощея прислугой или наложницей. Но эта девица была далека от их нравов.

– Я его воспитанница. Так же, как ты – воспитанница Яги, – проговорила девушка, чеканя каждое слово.

Брови Милорады взметнулись вверх, а губы растянулись в улыбке.

– А-а-а, вот оно что. Сколько же жизни в мертвом царстве, – хмыкнула она со знанием дела. – А тебя-то кому в жены назначили? Никак, Лешему?

– Я никому не невеста, – скрестила руки на груди Ольга. – Батюшка не затем меня воспитывал.

– А зачем же?

Ольга готова была поклясться: в каждом жесте и слове этой девицы звучала издевка.

– Затем, чтоб ему с царством помогать, – ответила девушка и, поправив на плечах тяжелый черный мех, кивнула той, кого никогда не назовет мачехой. – А теперь я пойду, не все же мне подарков Кощеевых ждать, как засватанной.

И, не дожидаясь ответной любезности, Ольга покинула балкон. Пока долгожданный поворот не скрыл ее, девушка спиной чувствовала жгучий взгляд Милорады. И удалось же батюшке назначить себе в жены такую змею! Одно радовало, век Кощеевой невесты недолог: то явится какой-нибудь Иван, то сама невеста наскучит и будет возвращена восвояси с сундуками каменьев и мехов. Немало их повидала за свою жизнь Ольга и каждый раз поражалась, откуда в иссушенном веками теле Кощея берется желание жениться на всякой распрекрасной девице, какая только ему на глаза попадется.

«Поймешь, милая, вот вырастешь – и поймешь. А пока голову свою не забивай, учись лучше», – говорил батюшка.

Когда настанет этот момент понимания, Ольга не знала. Красных молодцев, кроме явившихся за украденными невестами и супружницами Иванов, в ихкраях не водилось, да и у тех сердца так пламенели любовью к похищенным, что и черные косы Ольги их не привлекали, и глаза-изумруды не заставляли позабыть родные края.

Вздохнула красавица, повернула было в сторону своих покоев – и чуть не налетела на батюшку. Тот стоял у стрельчатого окна и поглядывал на балкон, где гордо вышагивала его распрекрасная невеста. Заметив воспитанницу, Кощей вцепился ей в плечо узловатыми пальцами.

– Что она тебе сказала? Все ли ей нравится?

– Все хорошо, – поджала губы Ольга. – Выясняет, как у нас тут все устроено. Не наложница ли я твоя, часом.

Кощей зашелся каркающим смехом.

– Ревнует. Это хороший знак.

– Чего уж тут хорошего?

– Ой, Оленька, вырастешь – все поймешь. Не мне учить девичье сердце любовным премудростям.

Ольга нахмурилась, но ничего не сказала. Не было у нее привычки батюшку о любви расспрашивать.

– Раз уж вы с ней подружились, может, ты у нее отсрочку с садом попросишь? – как бы невзначай обронил хозяин.