Книга Песнь русалки, страница 86 – Саша Урбан

— Думала, что обойдется, — если бы могла, еще б и плечом повела, как всякая обиженная девица, которую прижучить пытаются. Влас в сердцах плюнул себе под ноги. — Мог бы и поблагодарить, если бы не моя помощь, и тебя б камнем обратили. А от тебя вон, отскочило, как от стенки. Теперь можешь отправиться своих спасать. Давай, волчок, отвези нас к бабушке.

— С чего это ты взяла, что я куда-то повезу твою блохастую шкуру?

— Еще одно слово, и твоя шкура станет плешивой!

— Надо же, зубы показала. Свят, а давай ее тут оставим? Поглядим, как она будет тухлых мышей жрать и рыбьими потрохами лакомиться. От нее все равно беды одни.

На долю секунды Свят готов был согласиться. Если еще хотя бы день назад в нем, как в напоенном дождем саду, расцветали какие-то чувства, то теперь все их сдуло пронзительным кощеевым ветром. Осталась только звенящая пустота, такая привычная после смерти батюшки. Он даже с жалостью посматривал на Власа и Милораду, из которых ярость хлестала, как ключевая вода. Жалел их и немного завидовал. Образовавшуюся на душе пустоту тут же заполнили мысли, как бусины, выскользнувшие из дрогнувших рук мастерицы, они раскатились во все стороны, забились в углы, и никак не получалось собрать их в изначальный узор. Зачем Дана, проклятая Кощеем, сама призывала смерть на их земли? Зачем зазывала то мертвую воду, то самого хозяина царства, откуда не возвращаются? Зачем вырядилась в кожу его невесты? Зачем? В конце концов, почему желала женой его — Святослава — сделаться? Он чувствовал, чтодостаточно ответить на один вопрос, и следом вытянутся, как ниточки из клубка, ответы на остальные. Но ему все не удавалось ухватиться за правильную мысль. Одно было ясно — оставлять все как есть нельзя.

Свят поднялся, встряхнулся и, заложив руки за спину, зашагал из стороны в сторону, точь-в-точь покойный батюшка. Две пары глаз внимательно следили за ним.

— Ну что? — спросил Влас, перетаптываясь с ноги на ногу. Гнев его отступил, и теперь юноша недовольно ждал, когда будет принято решение.

— Нужно пойти. Не знаю, кто кроме Яги помочь может, — сказал юноша.

— Права была моя матушка, раз с нечистью спутаешься — навсегда тебя к себе привяжет.

— Это от того, — едко заметила Милорада, — что раз познав силу колдовства, люди уже не могут дела своими хилыми ручками решать.

— И давно ты такая языкастая стала? — недовольно нахмурился Влас.

— А я что? Мне колдовства для людей не жалко. Вот только теперь у меня лапки, — склонила голову она набок и задорно сверкнула глазами.

— Значит так, — встрял Святослав. — Наберем припасов, гостинцев для хозяюшки, и отправимся.

— Не лучше ли с утра? — поежился Влас.

— Закат дорожку срезать поможет, — со знанием дела заявила Милорада и затрусила в сторону терема.

* * *

Обернутая кошкой девица действительно смогла указать им короткую дорогу. Там, где на лодке с Ягой они плыли всю ночь, по тайным тропинкам прошли за пару часов. У Милорады было одно лишь условие — идти за ней и по сторонам головами не вертеть. Не очень-то и хотелось. Это в первый раз Святослав еще шугался каждого шороха и стука, а теперь, зная, на что способна обжившая лес древняя сила, лишний раз на рожон желания лезть не было. Они с Власом, груженые мешками, молча шли по узкой тропе, неторопливо, будто выбрались на прогулку. Лес легко сомкнулся за их спинами, и так зудело желание оглянуться, бросить последний взгляд на знакомые крыши, но Свят держался. Цеплялся взглядом за опавшую порыжевшую хвою, глядел на вилявший туда-сюда пушистый рыжий хвост, точь-в-точь у белки. Он все пытался разобрать, был ли он действительно виноват в случившемся? Может, действительно стоило сдержать обещание и жениться на Милораде как можно скорее? Но ведь и он не гулял себе, наслаждаясь последними минутами холостяцкой доли. И подумать о том не мог, другие заботыбыли. И кто тогда виноват?