Книга За стеной из диких роз, страница 69 – Саша Урбан

«Ах, Аннабелль!»

Как будто кто-то покачал головой, снисходительно глядя на неё, словно на неразумного ребёнка. Кто-то, кто раньше рассказывал ей о том, что нужно держаться как можно дальше от всякого рода опасностей, подозрительных авантюр или не вызывавших доверия незнакомцев. Этот же человек рассказывал ей сказки и напоминал, что это всего лишь сказки, а сны ― просто видения и не более того, и о том, что есть жизнь, которая причудливее снов и порой интереснее всяких сказок. Жизнь тех, кто не боится её.

Голос из далёкого прошлого звал её, жалея. В нём слышались и ласка, и упрёк. Девушке вдруг стало ужасно жалко себя, как никогда раньше, даже когда она оставалась совсем одна или встречала опасность и думала, что делает последний вдох, но лес, окутанный ранними сумерками, словно впитал в себя её тоску и усилил её в сотни раз, заставляя девушку почувствовать всё, что она запирала на задворках души. Одиночество, вина, которую не загладить и тысячей добрых дел, и острое осознание того, что вся её весёлость и любознательность — лишь маска, которую она надевает, чтобы сбежать от гнетущей, убийственной пустоты.

На душе стало тошно. Нужно было что-то делать, бежать, скрываться ото всех, от всего и от себя в том числе. Но тело точно переполнилось свинцовой тяжестью чувств и сделалось неподъёмным. Девушке казалось, что ещё немного, и она упадёт вниз — навстречу холодной сырой земле или промозглому сумеречному небу. По её щеке скатилась слеза.

— Мы найдём его, — произнёс Клод, заметив это. В его словах слышалась неуклюжая ласка, он сам не знал, зачем начал говорить, и на каждом слове напоминал себе, что лучше ему было бы помолчать.

— Конечно, — обнадёженно ответила Анна едва двигавшимися губами.

— …Ночью будет дождь, — задумчиво сказал хозяин замка и пришпорил коня, оставляя Аннабелль наедине с догадками, зачем было произнесено это замечание. Чтобы отвлечь её мыслями о дожде? Чтобы развеять тишину мелкой дробью слов?

Девушка горько улыбнулась, сама не зная, чему, и подняла голову в попытке сброситьсковывавший движения покров тяжёлых размышлений. Взор как будто бы прояснился, цвета вокруг оставались всё такими же тусклыми, но очертания сделались более чёткими: очевидно было приближение грозы. В кронах деревьев повисла сизоватая дымка готового вот-вот пролиться дождя, грозовые облака устало лежали в густых ветвях, наполняя воздух влагой и запахом сырой коры. Всё вокруг говорило Аннабелль спешить или вовсе отказаться от надежды найти Венсана. Она уже готова была вступить в спор со всеми богами, определяющими судьбу человека, как вдруг поняла, что осталась совершенно одна. Силуэт Клода растворился в тени деревьев и лес окружил Анну величественным безмолвием, превращавшим все звуки в предгрозовую тишину.

Лошадь девушки начала ощутимо нервничать, как если бы почувствовала опасность, так что Аннабелль пришлось изо всех сил вцепиться в поводья и вжаться в седло, чтобы не оказаться сброшенной на землю. Вдруг животное замерло, двигались только уши, а ноздри с шумом втягивали воздух. «Венсан!.. Клод!» — позвала девушка, чувствуя нараставшее беспокойство.

«Аннабелль!» — ответила шепчущая тишина леса. Девушка встрепенулась и принялась оглядываться по сторонам. Чужой голос, женский, глубокий и нежный, звал её, порхая среди папоротников и ветвей, теряясь в дождевой дымке. «Кто здесь?» — спросила Анна, чувствуя, как всё тело сводит от волнения. Она спешилась, готовая в любой момент броситься бежать. Стоило её ногам коснуться земли, как по лесу снова прокатился шелестящий зов.