Книга И возродятся боги, страница 100 – Наталья Способина

Чтобы не сойти с ума в четырех стенах от безысходности и неизвестности, я часто ходила к морю. Грана показала мне короткий путь, ведущий к небольшой бухте. Вода здесь была спокойной, никого из местных я так ни разу и не встретила, поэтому порой подолгу сидела на утесе, глядя на то, как Димка носится по пляжу с дочерью Грита. Почему-то с ней он сдружился больше, чем с остальными.

Этот остров можно было бы смело выбирать для рекламы идеального места отдыха. Море здесь отливало фантастическим сине-зеленым цветом. Банальное название «цвет морской волны» ему совсем не подходило, потому что, спускаясь по крутому склону, даже не будучи художником, я могла различить с десяток оттенков, переходивших один в другой. Казалось бы, живи и радуйся. Но радоваться никак не получалось.

Я скучала по дому, по Оле с Леной. Было страшно даже представить, чем для них обернулось наше с Димкой исчезновение. Они ведь наверняка побросали дела и обивали теперь пороги полицейских участков в безнадежных попытках найти хоть какой-то след. О родителях я почему-то в этот раз не думала. Альтара можно было поздравить: ему удалось свергнуть мою семью с пьедестала; и как теперь с этим жить, я понять пока не могла. Еще я скучала по работе, по своим ученикам, по институтским будням и… по Павлу Николаевичу. Что бы ни говорили Альтар и Альгидрас, в моем сознании он оставался тем, кто появлялся в трудную минуту со словами вроде «Надежда, как вы посмотрите на то, чтобы сменить этот шкаф, а то, боюсь, однажды им кого-нибудь убьет?», после чего шкаф менялся и жизнь налаживалась. Сравнивая то, что осталось в моем мире, с тем, что я получила здесь, я чувствовала себя так, будто стою на руинах своей жизни и понятия не имею, куда теперь двигаться, а главное, зачем. Ситуацию спасало лишь присутствие сына.

Мы давно не проводили столько времени вместе. Но к радости от узнавания собственного ребенка примешивалось чувство вины. Я прекрасно понимала, что не смогу его защитить. Да, я готова отдать за него жизнь, но ведь этого наверняка окажется мало. Альгидрас… Он мог бы защитить сына,более того, он обещал это сделать, но все это было до того, как он обрел здесь семью. Теперь же я не знала ни его планов насчет Димки, ни того, повлияло ли появление Альтея на конечный план основателей. Я не знала ничего, и мне оставалось лишь замирать в предчувствии беды каждый раз, когда у дома Граны вдруг слышались мужские голоса. То, что кто-то может просто прийти и силой забрать Диму, стало моим кошмаром. Я не могла нормально спать, клала рядом с циновкой кухонный нож, при этом понимая, что толку от этого будет мало, – ведь я не умела пользоваться оружием для самозащиты и научить меня было некому. Просить о таком Грита я не рискнула: слишком близкий контакт происходил у учителя и ученика во время обучения. Так в попытке избежать одной беды я могла угодить прямиком в другую.

Отправившись в очередной раз к морю, я привычно взяла с собой Диму и Гриту. Дети бежали впереди, напевая какую-то песенку и синхронно подпрыгивая на каждой второй строчке. День выдался солнечным и безветренным.

Добравшись до бухты, я присела на краю обрыва, любуясь набегавшими волнами, а дети бросились вниз по тропе к морю. Димка дал мне обещание не заходить без присмотра в воду и честно его держал. Грита, надо отдать ей должное, тоже слушалась беспрекословно. Она была вообще на редкость милым и жизнерадостным ребенком. За все время нашего пребывания в доме Граны я ни разу не видела ее плачущей, хотя с другими девочками это порой случалось. Как любые дети, они между собой ссорились и даже подрались однажды, но и с расцарапанной в драке щекой Грита не ревела, хоть и получила звонкую затрещину от бабушки. Грана, несмотря на добродушный вид и мягкую улыбку, умела быть строгой и воспитывала девочек довольно жестко. Им многое позволялось, но существовали правила, за нарушение которых порой лишали ужина и заставляли стоять в углу. Димка однажды тоже попал под санкции за то, что сбежал из дома без спросу в компании все той же Гриты. Грана наказала обоих. Грит, пришедший позаниматься с Димкой, выслушал бабушку, полностью поддержал ее решение и тут же ушел, даже не поздоровавшись с детьми. Я не стала вмешиваться в эту ситуацию, решив раз и навсегда показать сыну, что этот мир не такой милый, каким может показаться поначалу. К моему удивлению, в тот день перед сном Димка сокрушался не из-затого, что ложится спать на голодный желудок, а из-за того, что он подвел дядю Грита. Это было что-то совсем новое в его поведении, и я пока не знала, как к этому относиться.