Книга И возродятся боги, страница 19 – Наталья Способина

Мы разместились за столиком в открытом кафе так, чтобы видеть Димку, и Альгидрас просто залип взглядом на детском комплексе. Пользуясь случаем, я принялась его рассматривать. Он повзрослел. Четче обозначились скулы, на подбородке появился новый шрам и еще один – на виске.

Альгидрас вдруг привстал, глядя на детей, и тут же медленно опустился на стул. Я повернулась в ту сторону. Один из аниматоров поднимал Димку с земли. Судя по довольномувиду ребенка, того все устраивало.

– Там безопасно. За ними следят, – сказала я.

Хванец, будто очнувшись, перевел взгляд на меня.

– Я понимаю, что ты не отпустила бы его туда, где опасно. Просто мне не нравится, что между нами этот забор, и, если что-то…

– Это не забор, а заградительная сетка, чтобы дети не выпали с аттракционов.

– Я понимаю, – снова кивнул он. – Мне просто это не нравится.

– О-о-о, – протянула я, – а ты был бы весьма нервным отцом.

– Почему? – серьезно спросил он.

– Потому что дети имеют обыкновение падать на бегу на асфальт, например. А это не земля. Колени стираются на ура.

Я посмотрела на ссадину на его кисти. Он проследил за моим взглядом и серьезно кивнул.

– А еще у них режутся зубки, и тогда они плачут. А от коликов так вообще орут как резаные. И вот представь: между ним и тобой нет никаких преград, но ты ничего не можешь сделать. Или же, как в случае с Димкой, ребенку просто не подошел климат Москвы. Это город, где мы раньше жили. Кожа трескалась и шелушилась несколько месяцев. Он не спал, плакал, а если задремывал, то во сне расчесывал себя до крови.

Альгидрас сцепил кисти в замок и прижал их к губам. Он смотрел на меня, наморщив лоб, и я понимала, что меня ждут нелегкие времена, потому что мои глупые чувства, кажется, никуда не делись.

– Мне очень жаль, что ты прошла через все это одна, – наконец произнес он и потянулся к моей руке. Теперь уже я сцепила кисти в замок и положила их на колени.

– Ты – отстающий студент. Помнишь?

– Прости, – пробормотал он и тоже убрал руки.

– Спасибо, что вытащил Димку из-под машины, – неловко пробормотала я, потому что, с одной стороны, «спасибо» звучало глупо и не могло выразить то, что я чувствовала, а с другой – я ведь помнила, откуда он и какое значение имели слова там, поэтому надеялась, что он поймет.

Альгидрас хмуро кивнул и произнес:

– Я вообще не понимаю, кто придумал водить детей вдоль дорог.

Ответить я не успела – к нам подошла официантка и жизнерадостно спросила:

– Что будем заказывать?

– Мне капучино, пожалуйста, и шоколадный торт.

– Есть «Прага», «Три шоколада», есть…

– «Прага» подойдет, – перебила я. – Спасибо.

– А вам что, молодой человек?

– Мне то же, – ответил он, а потом, встрепенувшись, добавил: – Только не кофе,а чай. Травяной, если есть.

– Есть молочный улун, сенча, с чабрецом… – начала перечислять официантка.

Альгидрас смотрел на нее так, будто готовился сдавать экзамен.

– Ему сенча подойдет.

– Отлично. Две «Праги», капучино и сенча. Меню оставить?

Мы синхронно покачали головами. Когда официантка удалилась, я обратилась к Альгидрасу:

– Часто ходишь в кафе?

– Несколько раз был с ребятами из группы.

– Как ты вообще здесь?.. Как появился? Как живешь? Где?

Он выдохнул и провел ладонью по затылку, потер шею, потом посмотрел на детей и, наконец убедившись, что там все хорошо, произнес: