Книга И не прервется род, страница 39 – Наталья Способина

– Я знаю, – склонил голову Алвар. – Но не пожар то был – поджог.

– Твоих рук дело? – с подозрением спросила я.

Он посмотрел на меня в упор и медленно произнес:

– Когда я говорю, что я не враг, краса, это означает, что я не причиняю вреда тем, кому это сказал. Я не враг княжичу.

– Потому-то ты выкрал и мучил его сына?

Старейшина Савойского монастыря несколько секунд смотрел очень серьезно, и я успела пожалеть о своих словах. Он не враг княжичу, но с чего я взяла, что не враг мне? Могу ли я надеяться на то, что Альгидрас меня защитит? Я покосилась на хванца. Тот в упор смотрел на Алвара, но пока ничего не предпринимал.

– Я его не мучил, –беспечно ответил Алвар, успевший принять свой привычный благодушно-насмешливый вид.

– Откуда ты знаешь, что это был поджог? – все-таки спросила я, не став развивать тему про мальчика. Очевидно, у нас были слишком разные понятия о благородстве и сострадании.

– Оттуда же, откуда мой дорогой Альгар знает, о чем шумит ветер, да, брат? – с этими словами он подошел к Альгидрасу и закинул руку тому на плечо.

Альгидрас взял Алвара за запястье и осторожно снял его руку. Алвар, впрочем, ничуть не стушевался, а, заметив размотавшуюся повязку хванца, бесцеремонно перехватил раненную им же самим ладонь и достал свободной рукой нож из-за пазухи. Ловко разрезав превратившуюся в лохмотья ткань, он развернул ладонь Альгидраса к огню, нахмурился, повертел и так и эдак и что-то коротко бросил Врану на кварском.

– У меня есть в сумке, – откликнулся Альгидрас.

Он высвободил руку и направился к своей сумке, оставленной у двери, и вскоре уже выставлял на стол один за другим деревянные туески с мазями. Открыв первый, Альгидрас понюхал содержимое и тут же отставил в сторону. Та же судьба постигла еще два туеска. Четвертый по счету он подвинул к Алвару.

Тот, проигнорировав туесок, взял по очереди первые три и, понюхав, отставил на край стола.

– Брат мой, неужели твои драгоценные руки поднялись на то, чтобы испортить эти чудо-бальзамы?

Альгидрас ничего не ответил.

– Твои снадобья испортили? – удивилась я.

– Еще по пути в Каменицу. Оттого я не мог предложить их Злате.

– Господи! – Я на миг прижала ладонь к губам. – А Добронега решила, что ты просто не хочешь помогать!

– Я знаю, – вздохнул Альгидрас. – Но как бы я ей сказал, что кто-то из воинов добавил в них песок, глину, а то и вовсе раздавленного слизня?

Я вспомнила, что Альгидрас и так был в положении подозреваемого с момента встречи с Алваром. Если бы он заикнулся о том, что кто-то рылся в его вещах и нарочно испортил лекарства, трудно представить, что бы там началось. А ведь на это, вероятно, и было рассчитано. Обычная провокация. Мне стало горько оттого, что Добронега заблуждалась. А еще я вспомнила ее слова о том, что если я должна кого-то забрать, то пусть это будет Олег, и мне стало обидней вдвойне.

Алвар меж тем зачерпнул мазь и ловко обработал жуткого вида ожог на ладони Альгидраса. Я поспешно отвела взгляд, потому что при видеран мне всегда становилось не по себе. Вот и сейчас я старалась дышать глубоко, но заживляющая мазь пахла так резко, что становилось только хуже.

– Тебе плохо? – обеспокоенно спросил Альгидрас.

Я помотала головой и постаралась взять себя в руки. Объективно хуже всего сейчас было ему.