Книга И не прервется род, страница 48 – Наталья Способина

– А ты никогда не думал, что его могли заставить? Что у него была причина вести себя так? Я не про дружбу, а после… Ведь он тоже был ребенком! Сколько ему было?

– Он не был ребенком! Он старше меня на пять весен. Ему было столько, сколько мне сейчас.

– Но все равно ведь могло быть что-то…

Альгидрас повернулся ко мне так резко, что я дернулась, а пламя в стоявшей рядом со мной лампе дрогнуло и едва не погасло. Я подхватила лампу и переставила со скамьи на стол, сделав вид, что ничуть не испугалась его движения.

– Давай мы не будем говорить об Алваре? – ровным голосом проговорил Альгидрас.

– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Последний вопрос: почему ты позвал его, если не веришь? И зачем мы ушли из трактира?

– Потому что, что бы между нами ни произошло, мы – братья. И есть вещи, которые один посвященный не может не сделать, если другой просит. Я попросил защиты у него как у хранителя Огня. Это ритуальная просьба. Он не может отказать и навредить.

– Как ты это сделал? Ты знал, где он остановился?

– Нет, я позвал его.

– И он услышал? Издалека?

– Алвар очень сильный.

– Это я заметила, – усмехнулась я, вспоминая его забавы с огнем.

Альгидрас фыркнул:

– Его Сила не в том, что огонь танцует по его воле. Он может слышать и чувствовать, а еще дотла спалить все княжество, даже находясь вдали от своей Святыни.

Приблизительно так я и думала, но услышать подтверждениесвоим догадкам было немного жутковато.

– Значит, лучше быть ему другом, а не врагом, – нервно усмехнулась я.

– Мы опять говорим об Алваре, – с укоризной произнес Альгидрас, отойдя наконец от полок и прислонившись спиной к печи.

– Мы можем поговорить о том, почему мы ушли из трактира.

– Потому что я верю, что змея была. Значит, кто-то в доме князя хотел твоей смерти. Этот кто-то может знать о любимом убежище княжича. Если бы к нам ночью пришли, вышло бы… нехорошо. Мне бы пришлось убить этих людей, и это привлекло бы к нам лишнее внимание. К нам и к княжичу.

– Понятно, – протянула я, отстраненно отмечая, что слова Альгидраса о том, что он убил бы любого пришедшего к нам ночью, не звучат бахвальством. И после всего увиденного мной за последние дни я понимала: он действительно на это способен.

Мысль была неприятной, впрочем, далеко не новой. Я ведь уже видела, насколько опасным он может выглядеть, несмотря на свои смешные девятнадцать. Посмотрев на Альгидраса, я задала вопрос, который время от времени всплывал в сознании, отравляя мои чувства к нему:

– Я могу тебе доверять?

Хванец скрестил руки на груди, и я усмехнулась, разом вспомнив, что так делают люди, которые что-то скрывают.

– Я не причиню тебе вред и сделаю все, чтобы помешать другим его причинить.

– Почему?

– Потому что я тебе обещал.

– Это единственная причина?

– Потому что ты попросила о помощи.

Я закрыла глаза, чувствуя, как душу затапливает горечь. Он возится со мной из жалости, потому что я слаба и бесполезна в этом мире, потому что уцепилась за него как за соломинку и переложила на его плечи свои страхи и проблемы. Он чувствует себя виноватым в смерти родичей и просто не может пройти мимо еще одного страдающего существа, даже не попытавшись ему помочь. Это, безусловно, говорило о благородстве Альгидраса, но я-то хотела отнюдь не жалости. Я хотела быть нужной сама по себе.