Книга И приведут дороги, страница 87 – Наталья Способина

– Стар, мудр и всесилен?

Альгидрас с недоумением посмотрел на меня.

– Ну, судя по тому, что это произошло недавно… После получения свитка, так ведь? Выходит, он это сделал на расстоянии. Значит, всесилен. Старейшина монастыря – значит, стар. Ну а мудр… Наверное, в этом мире так долго только мудрые и могут прожить, – закончила я.

– Ты очень интересно думаешь, – почти с восхищением произнес Альгидрас. – О каждой малости.

Я улыбнулась, польщенная его похвалой.

– Не пойму только, как у тебя все в конце неправильно выходит?

Я моргнула.

– Поясни!

Альгидрас снова усмехнулся:

– Алвару двадцать четыре весны. Он ровесник княжича. Запечатал мою судьбу он обрядом, силу для которого берет в Святыне. Это смог бы любой Посвященный. Что же до мудрости… Не знаю. Не мне о том судить.

Смешно ему! Кто же виноват, что у них все вопреки логике?

– У него тоже есть Святыня? – спросила я, чтобы закрыть неловкую тему.

– В монастыре.Но можно сказать, что у него. Он служит своей Святыне так, как и я своей теперь.

– А в чем эта служба?

Альгидрас посмотрел в сторону и нехотя ответил:

– Она позовет, и я пойду. И сделаю все, что она скажет.

Мне сложно было представить силу, способную повелевать на таком уровне, но откуда-то же взялись назойливые мысли, вертевшиеся в моей голове в последние дни.

– Сколько всего Святынь?

– Славный вопрос. – Альгидрас весело щелкнул пальцами. – В монастыре нас учили, что главная Святыня одна – это Огонь в молельном зале Савойского монастыря. Он средоточие всего сущего. А хванский Шар был когда-то создан по его подобию и заряжен от него же. Но их должно быть больше. И я сейчас уже не знаю, главная ли Святыня Савойский огонь. Они, верно, равны между собой.

Альгидрас замолчал, задумчиво глядя поверх моего плеча, а я вдруг поняла, что он опять ушел от ответа.

– Так, про хванов мы выяснили, а что за обряд у кваров? Это ведь о нем говорил Миролюб? – напомнила я. – И какой обряд в монастыре?

– В монастыре были ежеутренние службы в молельном зале. Обряд, верно, проходили старейшины, но я тех обрядов не видел.

Он замолчал. Я подождала и поняла, что он снова пытается уйти от ответа.

– Хватит юлить! Ответь про обряд кваров.

Альгидрас сцепил пальцы в замок и вывернул кисти, хрустнув суставами.

– Рука уже совсем не болит? – удивленно спросила я.

– Немного. На мне все быстро заживает. Чудо, да? – в его голосе прозвучал вызов.

– Святыня лечит? – пошутила я и опешила, когда он невозмутимо кивнул в ответ. – Ты хочешь сказать, что она заживляет твои раны? – с откровенным недоверием уточнила я.

– Она дает мне силы. Дальше тело само.

– С ума сойти, – пробормотала я и поняла, что испытываю желание отодвинуться от этого волшебного мальчика подальше.

Альгидрас рассмеялся так, словно услышал хорошую шутку.

– Знал бы, что правда так отворотит тебя от меня, рассказал бы сразу.

Я прислушалась к себе и вдруг поняла, что не отворотило. Он пугал меня, но отвращения не было. И желания убежать не было тоже – мимолетные реакции не в счет.

– Обряд! – напомнила я.

– Диво, что люди так мало думают об истинной сути обрядов. У нас все видели посвящение хванца просто перерождением мальчика в мужа. Но обряд намного глубже. Взойдя на ложе, ты становишься частью Святыни на время обряда, а она пронизываеттебя насквозь. Так бывает лишь однажды. А квары проводят обряды… другие. Нападая на деревню, они вырезают весь род.