Онлайн книга «И приведут дороги»
|
– Ты же сказал, что в монастыре вам говорили, будто Святыня одна – Священный огонь. – Книги не из монастыря. Их оставил мне перед смертью Харим. В детстве я их не читал, а всю последнюю неделю за ними провел. Я даже не слишком удивилась тому, что полуживой после судаАльгидрас неделю просидел за книгами. Вместо этого спросила: – Что там сказано? – О четырех стихиях: Воды, Воздуха, Огня, Земли. – Но если верить рисунку Миролюба – поверить не могу, что мы всерьез это обсуждаем! – то там всего три предмета. Дева, Огонь и Шар. Я не знаю, как с математикой в вашем мире, но у нас три не равно четырем. Тебя не смущает, что этих ваших Святынь явно не хватает на все стихии? И что к чему относится? Ну, с огнем понятно… – Шар – Воздух. Дева, получается, вода. Раз кварам нужны реки крови для того, чтобы дотянуться до нее. Я, не удержавшись, поежилась от его равнодушного тона. – А где же Святыня земли? – Я бы и сам хотел знать… Я прижала ладони к вискам, опускаясь на лавку рядом с Альгидрасом. – Ненавижу книги о волшебниках! Удивление Альгидраса я скорее почувствовала, потому что сидела зажмурившись. – Размахивают палочками, говорят непонятные слова… Альгидрас ничего не ответил, и я, открыв глаза, на него покосилась. Он сидел рядом со мной, отклонившись, и разглядывал меня так, будто у меня выросла вторая голова. – В моих книгах ничего такого нет, – серьезно сказал он, и я, не выдержав, расхохоталась. – Забудь. Это была шутка. Скажи лучше, что такое Святыня? – Средоточие всего сущего, – повторил Альгидрас. – А можно своими словами и без пафоса? – Без чего? – Понятно объясни! Что такое «сущее»? Альгидрас задумался, словно до этого ему в голову подобный вопрос даже не приходил, потом медленно произнес: – Сущее – это… все. – Что «все», Альгидрас? – Все, из чего состоит мир, – ответил он, впрочем, как-то неуверенно. – Иными словами, ты не знаешь. Он закусил губу и всерьез задумался, а потом усмехнулся: – Ты права. Я так привык к этому, что… Смешно. – Не очень. Учитывая то, что нам это ничего не дает. Мы некоторое время молчали, а потом я все же решилась: – Я должна кое-что тебе рассказать. Он снова одним плавным движением соскользнул с лавки и устроился на корыте, почти у моих ног. – Слушаю. И были в его тоне серьезность и готовность слушать. Как часто в моей жизни меня слушали вот так? Кажется, никогда. – Сегодня я увидела Деву во сне. То есть я не знала, что это Дева. Только сейчас поняла, что это была она. Что это был не сон. Я как могла подробно описала видение. Вдруг оказалось, что оно отпечаталось в памяти в мельчайших деталях. Возможно,Альгидрас и обошелся бы без рассказа о том ужасе, который я испытала, когда увидела пустые ладони статуи, однако я намеренно описывала каждую мелочь. Хванец неотрывно смотрел в мои глаза, и в другой раз мне, возможно, было бы неуютно под таким взглядом, но сейчас во мне еще были живы отголоски кошмара: сердце колотилось, а горло пересыхало от первобытного ужаса. Когда я закончила, Альгидрас не проронил ни слова. Он еще некоторое время рассматривал меня, а потом вдруг невесело усмехнулся и пробормотал: – Вот теперь мне захотелось узнать, кто ты. – Ты понимаешь, что это значит? – Я чувствовала себя слишком неуютно для того, чтобы поддержать его шутку. Он медленно кивнул. |