Книга Пособие для злодейки по эксплуатации главного героя, страница 16 – Александра К.

[До перезагрузки: 47:59.]

[Свобода воли: 25 %. Критический порог: 30 %.]

[Новый квест: «Переговоры с Богом».]

[Награда: существование.]

[Штраф за невыполнение: небытие.]

Я посмотрела на своих сотрудников. На Каэлана, который всё ещё сжимал свой несчастный меч.

— Ну что, команда? — сказала я, пытаясь вложить в голос уверенность. — Готовы к самому важному питчу в жизни? Нам нужно продать идею счастливого мира существу, которое считает, что смысл бытия — в страдании.

— Какое у нас преимущество? — хором спросили все.

— Мы — профессионалы. И мы знаем, что любая функция любит чёткие бизнес-планы. Господин Лютвиг, готовьте презентацию. Мадам Ингрид, нам понадобится кофе. Герхард, обеспечьте режим чрезвычайной ситуации. А вы, лорд-командор…

Я повернулась к Каэлану.

— Вы готовы сразиться не мечом, а цифрами и доводами?

Он медленно убрал меч в ножны. В его глазах читалась знакомая решимость, но на этот раз — защитить нечто новое. Хрупкое. И своё.

— Кажется, у меня нет выбора, — сказал он. — Но если я буду сражаться, то только за то, во что верю. А я… — он запнулся, — …начинаю верить в этот ваш безумный мир.

Это была маленькая победа. Но в преддверии конца света и маленькие победы пахнут надеждой. И крепким кофе.

Сорок семь часов. Именно столько времени висело на моём внутреннем интерфейсе, словно приговор. Кабинет, ещё недавно бывший эпицентром деловой активности, превратился в штаб по спасению реальности. В воздухе пахло не только кофе и пергаментом, но и страхом — густым и липким, как патока.

Лютвиг, бледный и помятый, лихорадочно строчил тезисы на огромном листе ватмана, прикреплённом к стене.

— «Тезис первый: Экономическая стабильность против хаотических убытков», — бормотал он, размахивая пером. — «Тезис второй: Социальная гармония как фактор снижения расходов на содержание тюрем и армии»… О, боги, это бессмысленно! Мы пытаемся продать счастье бухгалтеру от мироздания!

Мадам Ингрид поставила на стол поднос с крошечными эклерами.

— Для поднятия боевого духа, — объявила она. — Безопасные. Я поклялась. Но в них есть капля бренди… для смелости. На всякий случай.

Герхард расставлял по периметру комнаты магические кристаллы записи.

— Чтобы зафиксировать каждый момент переговоров, — пояснил он. — Если нас сотрут, пусть хоть протокол останется. Где-нибудь. Может, в параллельной вселенной пригодится.

Барон Отто пытался «поднять моральный дух», рассказывая неуместные анекдоты, но всё заканчивалось тем, что он ронял карту с ключевыми показателями в камин. Каэлан стоял у окна, наблюдая, как на улице безмятежно кружатся конфетти. Его меч, тщательно очищенный от ржавчины, лежал на столе с видом, испытывающим глубочайшую экзистенциальную тоску.

— Он не придёт, — мрачно произнёс Герхард, глядя на песочные часы. — Просто подождёт, пока время истечёт, и всё обнулит.

— Нет, — возразила я, вставая и поправляя платье. Я надела самое простое и строгое из гардероба Элианы, напоминающее деловой костюм. — Он функция. Он педантичен. Явится ровно через сорок восемь часов. С минутами. Нам нужно быть готовыми.

И я не ошиблась. Ровно в тот момент, когда последняя песчинка упала в нижнюю колбу, воздух в центре кабинета задрожал, и из него, словно из ниоткуда, шагнул Сценарист. Всё тот же серый человек с кожаным портфелем.