Книга Месть полукровки, страница 54 – Раиса Николаева

Если бы у Дэвира не было такой цели, как создание артефакта для новорожденного ребенка — он, наверное, сошел бы с ума. То, что у него было такое важное задание в этот тяжелый момент, по сути, спасло ему жизнь. В самые черные часы после расставания, когда его захлестнуло бы непереносимое чувство вины (что все случилось из-за него, из-за того, что он не озаботился тем, чтобы защитить Трию от возможной беременности и теперь ее жизнь полетела из-за него кувырком) — он не смог позволить себе думать об этом ни секунды. И это было хорошо, поскольку Дэвир был, что называется, самоед. Он мог извести себя сам, если был в чем-то виноват. А в этом случае, он был виноват во всем целиком и полностью. Он потерял свою любимую, он создал ей столько проблем! Такие мысли могли бы его сожрать, если бы у него была хотя бы мгновение, чтобы предаться самобичеванию. А так, у него была цель: он должен создать артефакт для крошечного ребенка, чтобы никто не заметил в его ауре драконью составляющую. Но как это сделать? Дэвир пообещал Трие, что создаст такой артефакт, и вот теперь ломал голову, не понимая, как этого добиться. На ум ничего не приходило. Как он мог заблокировать кровь дракона у человечка, который еще и не родился? И вдруг его осенило! Надо найти обычного ребенка, сделать слепок его ауры и поместить этот слепок в артефакт (как в случае с Трией, только у нее была записана собственная аура Трии, а у ребенка будет чужая).

Осталось только создать артефакт, который мог не только копировать, но и сохранять бесконечное время, слепок чужой ауры. Потом в парке найти няню с коляской, и чтобы ребенок был маленьким, и чтобы был здоровым и веселым, и чтобы… не спал. Потом надо было артефактом вогнать няню в сон и почти полчаса держать у висков ребенка две деревянные пластинки. Надо было, чтобы ребенок не плакал, не боялся, иначе все это было бы отражено в его ауре.

Дэвир, к счастью, догадался взять несколько запасных пластин. У него получилось все сделать, только с третьим ребенком. Потом он лихорадочно переносил слепки на три крошечных деревянных пластинки, он испугался, что вдруг что-то случится и придется восстанавливать артефакт. Две пластинки он отдал вечером Трие, одну оставил себе. Встреча на балу была… никакой. Он появился в дверях зала, гдеразворачивалось все торжество. Дождался, пока Трия его заметит и быстро прошел в боковой коридор, дожидаясь ее прихода. Он услышал быстрые шаги, Трия почти бежала. Не глядя на Дэвира протянула руку, он положил ей на ладонь две крошечные пластинки.

— Их две, на всякий случай, — только и сказал он. Трия кивнула, развернулась и убежала. Дэвир по стенке сполз на пол и так просидел до утра. В его душе была пустота. Он прошел в свою комнату, лег на кровать лицом к стене, желая лишь одного, больше никогда не проснуться. Он лежал в полном оцепенении, не понимая спит он или бодрствует, и вдруг пространство вокруг него стало наполняться голосами. Сначала он услышал чуть шелестящий голос мамы-дриады.

— Ребенок может пробыть у нас до осени, потом ты же знаешь, я впадаю в спящее состояние, и папа не сможет один ухаживать за малышом, но к этому времени я думаю, ты сможешь подыскать и няню, и кормилицу, и снять для них дом, недалеко от Академии… — Дэвир подскочил на кровати, как ошпаренный.