Книга Месть полукровки, страница 57 – Раиса Николаева

— О ребенке! О ком же еще? — подала голос монахиня. Голос был злым и враждебным. — А еще мы говорим о негодяях, соблазняющих юных девушек, а потом бросающих их на произвол судьбы. В нашем приюте мы почти каждую неделю находим корзину с подброшенным младенцем. В эту корзину, хоть вложили записку с указанием, где искать отца, — сварливым голосом добавила она. — Ну, что признаешь ребенка? — грозно повысила она голос.

— Признаю, признаю, — быстро закивал головой Дэвир и внимательно посмотрел на корзину, только в эту минуту догадавшись, что в корзине находится младенец.

— Подожди! — неожиданно вмешался в их диалог ректор. По своему опыту он знал, что в жизни бывает все, в том числе обманы и подлоги. — Сначала надо убедиться, что ты знаешь мать этого ребенка, и что этот ребенок твой. — С этими словами ректор взял записку, провел над ней рукой, Дэвир рванулся к нему, чтобы помешать, он испугался, что сейчас ректор увидит, что записку писала Трия. Но вместо ее лица, появилось лицо рыжеволосой конопатой молодой девушки, старательно выводящей буквы. От усердия она даже высунула кончик языка. Дэвир никогда ее не видел, но вынужден был кивнуть, подтверждая, что это его знакомая. — Сейчас проверим, твой ли это ребенок, — продолжил ректор и уколол палец Дэвира специальным кинжалом, потом ректор подошел к корзине, Дэвир думал, что ребенок закричит или заплачет, но из корзины не донеслось ни звука. Капли крови поднялись в воздух, немного покружились и слились вместе. — Этот вой ребенок, — устало сказал ректор и Дэвир бросился к корзине.

— Ребенок пробыл у нас тридня, — быстро проговорила монахиня. — Мы ему давали молоко, поменяли пеленки, я везла его через весь город… — Дэвир понял, на что она намекает, поэтому без единого возражения вывернул карманы, и отдал все деньги, что у него на тот момент были. А было немало, он как раз продал три артефакта, поэтому в руки монахини перекочевали три золотые, несколько серебряных, и горсть медных монет. Женщина с достоинством рассовала деньги по необъятным карманам и покинула кабинет. Дэвир с дрожью в руках, прикоснулся к корзине.

— Отнеси ребенка лекарям, пусть осмотрят, — посоветовал ректор. — Я даю тебе три дня на решение всех вопросов связанных с ребенком. Тебе есть к кому обратиться за помощью? — участливо спросил он. Дэвир кивнул.

— Родители, они помогут, — тихо ответил он, и, наконец, взял корзину в руки. Ему захотелось тут же убежать с ней, чтобы никто не смог отобрать его малыша, но он подавил это иррациональное желание и пошел в лекарское крыло. Там уже знали о его появившемся ребенке (сплетни бежали по Академии быстрее ветра). Дежурным целителем была женщина средних лет, она подхватила ребенка на руки, положила на стол, развернула пеленки и стала сканировать малыша, при этом сюсюкая и разговаривая с ним, коверкая слова:

— Это кто тють у нас тякой маленький, тякой холосенький, такой клясивенький? — вопрошала она. Ребенок молчал, внимательно глядя на женщину. — Кто тють у нас тякой сельезненький? — продолжала сюсюкать она, тем не менее, ловко проверяя ручки, ножки, животик и спинку малыша. — Все в порядке, — уже нормальным голосом подвела она итог обследования и с улыбкой спросила: — И как ты, новоявленный папаша назвал дочку? Уже придумал ей имя?