Книга Право на жизнь, страница 162 – Яна Гущина

- его брат и никто больше. Впрочем, теперь по отношению ко мне он был любовником. Ещё несколько минут назад я купалась в счастье, а сейчас огромное горе обрушилосьна голову. Хотя, о чём это я? Кирилл был жив, и это должно было быть поводом для радости. Но, увы, в сложившейся ситуации ни о какой радости не было и речи.

Даже не знаю, сколько мы просидели в пещере, укрываясь от гнева Кирилла и осуждения окружающих. Ситуация была ужасной. Максим несколько раз порывался выйти, но я цеплялась за него, прося остаться.

- Кирилл должен понять нас, - глухо произнёс Максим. - Сейчас перебесится, да остынет. Ну невозможно же враждовать из-за случившегося. Мы с тобой не хотели никого обманывать. Если бы не уверенность, что Кирилл умер, мы никогда не стали бы близки.

При мысли о том, что мы могли остаться просто деверем и невесткой, мне стало страшно. Оказывается, я намного больше боялась потерять Максима, чем вызвать гнев Кирилла. Для меня Кирилл стал не мужем, а человеком, имеющим на меня права по закону. Тем, кто в первую брачную ночь бросил меня одну. Тем, кто должен был остаться в прошлом.

Только сейчас осознала слова Максима и вскинула голову, заглянув ему в глаза.

- Скажи, а если бы сейчас можно было отмотать всё назад и оказаться в поезде перед тем, как мы стали близки, ты бы переспал со мной, если бы знал, что Кирилл жив?

Я ждала его ответа с трепетом. Неужели скажет, что нет? Но он не сказал. Вместо этого прижал меня к себе ещё крепче и поцеловал в макушку.

- Если бы даже весь мир рухнул мне на голову, я не смог бы не любить тебя. Это чувство сильнее меня и братского единства. Я не жалею ни о чём. Надеюсь, что Кирилл поймёт нас и простит. Посиди здесь, а мне надо объясниться с братом.

Максим встал, оставив меня. Вышел из пещеры, а я согнула ноги, обхватила их руками и склонила на них голову.

Снаружи раздались крики. Я прислушалась. Кирилл кричал, но что именно, я не могла разобрать. Поднялась и вышла из пещеры.

- Да как ты мог так поступить! - голос Кирилла выдавал ярость. - Предатель!

Судя по тому, что несколько человек держали Кирилла, а другие держали Макса, они успели накинуться друг на друга. Ну вот, только этого не хватает!

Ко мне подбежали Лариса и Ксюша. Обняли меня и потеснили, чтобы держать в стороне от мужских разборок.

- Надо же, какая неприятность, - запричитала Ксюша.

- Неприятность? - я вскинула на неё глаза. - И это ты называешь неприятностью?

У меня даже не хватило слов, чтобы охарактеризовать происходящее. Поэтому пришлось замолчать. Максим и Кирилл какое-то время подёргались в руках удерживающихих мужчин, а когда обвинения в адрес друг друга кончились, они обмякли.

- Я понимаю твои чувства, - примирительно сказал Максим, - но и ты должен понять мои. Полгода я считал тебя погибшим, а Лена стала для меня смыслом жизни. Вначале мы пытались помочь друг другу, а потом полюбили. У нас будет ребёнок и для всех мы - муж и жена.

- Для всех, но не для меня и не для закона! - снова рассвирепел Кирилл. Таким злым я никогда не видела его. С исказившимся лицом он сопел и сжимал кулаки. - Война окончена. Всех пленных везут на родину. Так что ваша лафа окончена. Мы возвращаемся в прежнюю жизнь. Для всего общества Лена - моя жена, а не твоя!

- Нет! - Максим бросился на брата, но его ухватили рядом стоящие мужчины. Максим задёргался у них в руках, стараясь вырваться. - Я не отдам её!