Книга Право на жизнь, страница 163 – Яна Гущина

- Да? - в голосе Кирилла зазвучало высокомерие и насмешка. - Это мы ещё посмотрим!

С этими словами он глянул на меня, затем на Максима, а потом стряхнул с себя держащих его мужчин и зашагал к костру. За ним последовали Томсон и другие охранники. Неужели они всё ещё считают его за своего начальника?

К ним присоединились многие из наших - каждому хотелось узнать об окончании войны. Ведь, по сути, эта новость была самой важной на сегодня. Впрочем, она была важной для всех кроме нас с Максимом. Мы были единственные, для кого война только начиналась.

Вскоре все примкнули к Кириллу. Разговоры о мире, о новой жизни стали возбуждёнными. Мы стояли с Максимом возле пещеры и слушали восхищённые возгласы людей:

- Наконец-то мы вернёмся домой!

- Конец мучениям.

- Можно не бояться вируса.

Девушки плакали от счастья, мужчины восторженно улыбались. Все были счастливы.

- Надо же, как мы попали, - отметил Максим. Теперь он не обнимал меня, будто не хотел афишировать наши отношения. - Хочется надеяться, что Кирилл одумается.

- Только мне кажется, что он не отступится, - поделилась я мыслями и уткнулась лицом в грудь Максима. Его руки тут же обхватили меня. - Он упрямый и всегда добивается своего.

- Только зачем ему чего-то добиваться? - задался вопросом Максим. - Не думаю, что он захочет вернуть тебя. Ты - будущая мать моего ребёнка. Зачем ему рушить наши отношения? Неужели на земле закончились женщины? Женится на другой.

Я промолчала. Что-то подсказывало мне, чтоне всё так просто. Не знаю, что взбредёт Кириллу на ум, когда злость утихнет. Хорошо, если оставит нас в покое и примирится с ситуацией. А если нет? Вдруг эгоизм и чувство ущемлённого самолюбия возобладают? Вдруг захочется поквитаться за поруганную честь?

Пока что эти вопросы так и остались без ответа. Я не знала, что будет дальше, но знала лишь одно: Кирилл всё же умер для меня и теперь кроме Максима мне никто не нужен.

Чтобы не обострять обстановку и не сильно выделяться из толпы, мы слились с остальными, собравшимися у костра. Не договариваясь, мы с Максимом больше не обнимались прилюдно и не целовались, чтобы пощадить чувства Кирилла. Ведь он, как и мы, не виноват в случившемся. Все мы жертвы обстоятельств.

Кирилл делал вид, что не замечает нас, хотя его глаза так и бегали по макушкам и лицам собравшихся, выискивая нас. Из Кирилла Минаева он вновь превратился в Джеймса Фрейзера - холодного, пугающего незнакомца.

Чтобы не нарушать сложившийся жизненный уклад, мужчины сходили на охоту, женщины приготовили еду. Но ни я, ни Макс не участвовали в этом. Мы ушли в джунгли и остались наедине с нашими трудностями. Бежать из лагеря невозможно, так как в одиночку нам не выжить, да и срок беременности не подразумевал никаких вольностей. Надо было подумать о ребёнке. Так что придётся остаться. А ещё надо будет хоть как-то примириться с Кириллом. Он - человек разумный и вполне адекватный. Перебесится и успокоится. По крайней мере, мы на это сильно рассчитывали.

Вечером мы примкнули к пирующим у костра. У всех было замечательное настроение. Все радовались перемирию и строили планы на будущее. В честь такого случая пили вино, настоянное на ягодах, собранных в джунглях. Все хмелели, языки развязывались, а ум притуплялся.

Мы с Максимом сидели, как нашкодившие школьники и не участвовали во всеобщем возлиянии. А вот Кирилл, похоже, не стал воздерживаться от хмельного напитка. Чем больше он пил, тем чаще поглядывал в нашу сторону. Наконец поднялся, покачиваясь, подошёл и подсел рядом.