Книга Сбежать из Академии, страница 15 – Леока Хабарова

Новобранец вытащил на середину комнаты один из своих баулов, раскрыл и продемонстрировал банку шпрот.

— Вот. Пища богов! Мечта гурманов! — за консервами появились варёные яйца, пара пачек доширака, халва и полбатона. — Сплошные изыски.

Я не сумела сдержать улыбки. Душевно, однако!

— И, самое главное… — он выдержал театральную паузу и движением матёрого фокусника извлёк на свет божий пластиковую полторашку тёмно-бордовой жидкости без каких-либо опознавательных знаков. — Домашнее вино!

— Обстоятельно, — заметила я, оглядывая плацкартные деликатесы. — Курицы в фольге не хватает.

— Курицу я съел, — признался Антон. — Но всё остальное к вашим услугам, миледи.

* * *

Стол мы накрыли вдвоём. Я нарезала батон и заварила ролтон, Антон открыл шпроты и разлил вино по кружкам. Да-да, по кружкам: последний приличный фужер я расколотила неделю назад, когда протирала пыль на полках. Поэтому единственным вариантом осталась чайная посуда, ассортимент которой не отличался разнообразием: себе я взяла покоцанную белую чашку с олимпийским медвежонком, а гостю выделила синюю с пугающей надписью «ЗГУ — ваш выбор сегодня и навсегда». Когда-то я утащила её из приёмной комиссии.

— Предлагаю тост, — Антон поднял кружку. — За самую отзывчивую, терпеливую и внимательную девушку во всём… как это место называется?

— Запределье, — подсказала я.

— Во всём Запределье!

Мы чокнулись, выпили и принялись за еду. Горячая лапша аппетитно воняла химознымкрабом, батон пропитался маслом от шпрот, а яйца, сдобренные солью, оказались выше всяческих похвал.

Не ужин — сказка! Про котёнка мы тоже не забыли: зверь получил водичку и шпротинку. Вообще я не в курсе, едят ли обычные коты шпроты, но других вариантов просто не имелось: халва бы точно ему не понравилась. Хотя… как знать.

— Уже решил, как его назовёшь?

— Умгу, — кивнул Антон, закусывая яйцо бутербродом. — Олегом.

1 слова из песни ВИА Песняры «За полчаса до весны» 1976 года.

— Кто не сдал? — рыкнула Мегера, глядя в отчёт. Она по-прежнему оставалась драконом, и ничего хорошего это не предвещало: никогда ещё шефиня не пребывала так долго в столь опасном облике. — Кто не выслал программы в срок? Ну же! Отвечай!

Я тяжело вздохнула. Мегера имела полное право гневаться: из шестисот шестидесяти шести рабочих программ готово было только сто семьдесят четыре. Причем пятьдесят оформлены через… в общем, с нарушением тактических нормативов. Эх… Сдавать коллег не хотелось вовсе, но я слишком хорошо знала, что будет, если упрусь: мне попросту поручат составление недостающих программ и сроки поставят такие, что ахнешь.

Помнится, в прошлый раз я писала программы по нумерологии, эзотерике и прикладной хиромантии. Кошмар кошмарский! Поэтому…

— Енисей Симарглович не сдал, — сказала, уставившись в пол. — У него с компьютером не ладится. Одоевская обещала сдать вчера, но так и не прислала и на звонки не отвечает. Наверное, опять в спячку впала. Злорада Церберовна основные выслала, а дополнительные курсы обещала к субботе, ну и вы… тоже не сдали.

— А новенький твой программы сдал?

Один момент в вопросе нехило выбесил.

— Он не мой, Мегера Душегубовна, — я вскинула голову и встретилась с драконицей взглядом. — Он общекафедральный.

Директриса фыркнула, выпустив из ноздрей облако пара.