Книга Сбежать из Академии, страница 34 – Леока Хабарова

Однако я не замечала ни запахов, ни нежной пастели небес, ни налетевших с тренировочного кладбища летучих мышей, которые пронзительно пищали в сгущающихся сумерках. Всё, о чём думалось, проклятущий вирус, истребивший всю кафедральную номенклатуру за последние пять с половиной лет.

— Здесь сидеть не положено. — Тигорь Юрьевич вырос за спиной и гневно дёрнул полосатым хвостом. — Освободите ступени. Вы загораживаете проход.

Проход был широк и безлюден. Все обитатели Каки давным-давно сидели по своим каморкам, встречая сладкую майскую ночь.

— Никого нет, — бесцветно проговорила я, не обернувшись.

— Не положено! — рыкнул Юрич, и я посмотрела на него, хотя знала, что лицо опухло от слёз, которые всё ещё катились по щекам, не желая останавливаться.

— Сейчас уйду.

Комендант вздохнул.

— Ладно, сиди, — махнул волосатой лапой. — Но только сегодня и строго в порядке исключения!

Я кивнула, улыбнувшись краешком губ, а Юрич повёл ухом и скрылся в недрах Каки.

Я снова осталась наедине с мрачными мыслями, а где-то наверху, под самой крышей, протяжно и жалобно завыл полтергейст Петрович.

Сколько времени прошло, неизвестно, но сумерки обернулись непроглядной мглой, и вокруг Корпоративного Комплекса вспыхнули уютные жёлтые фонари. Сверчки и цикады звонко стрекотали,вторя печальным ариям Петровича.

Что-то мягкое и пушистое коснулось моей ноги и громко заурчало.

— Ур-р-р… Ур-р-р…

— Ах, Олег, откуда ты здесь? — я подняла котёнка и усадила на колени.

— Тебя встречаем, — раздалось над самым ухом. — Вот, держи.

Антон протянул мне покоцанную кружку с олимпийским медвежонком. В ней оказался ароматный мятный чай. Ещё вполне горячий.

— Спасибо, Антон.

— На здоровье, Нина. — Он опустился рядом.

Я бросила на Физика короткий взгляд.

— Ты уже в курсе, да?

— Все в курсе, — не стал он отрицать. — Кругом только об этом и болтают.

— О том, как бестолковая секретарша пустила псу под хвост подготовку к проверке?

Антон внимательно воззрился на меня.

— Давно ты успела себя в этом убедить?

Я отставила кружку и уронила голову на руки.

— Других вариантов попросту нет. Это я не доглядела!

— Тебя что, Мегера покусала? — Он забрал с моих колен Олега и принялся брутально его почёсывать. Кот загудел, как комбайн Беларусь. — Или у вас на кафедре чувство вины воздушно-капельным путём передаётся?

— Ни то, ни другое, — грустно улыбнулась я. — Просто… Не знаю, что и думать.

— То есть, моё мнение ты в расчёт не принимаешь? — хмыкнул он. — Я уже говорил. Кто-то весьма основательно хочет навредить Мегере. А рикошетом прилетает по тебе. Сначала документы, теперь вирус. Не думаю, что это случайность. Слишком уж всё складно. И, подозреваю, станет только хуже.

Что-то в его тоне заставило меня похолодеть. Какие-то странные, незнакомые нотки.

— И… что ты предлагаешь? — спросила настороженно.

Антон заглянул мне прямо в глаза.

— Нина, — сказал с невероятной твёрдостью. — Я предлагаю тебе уволиться. И как можно скорее.

— Но… но я не могу уволиться! — воскликнула я. — Уж точно не сейчас! На мне вся номенклатура, а проверка не за горами! Без меня никто не сможет всё грамотно разъяснить экспертам — запутаются! Там ведь чёрт ногу сломит!

Физик усмехнулся.

— Твоя преданность факультету очень трогательна, но, боюсь, ты сознательно вознамерилась взойти на Голгофу, Нина. Если что-то пойдёт не так (а это всенепременно случится, к гадалке не ходи), Мегера разменяет тебя, как пешку, обвинив во всех грехах.