Книга Суккуб для наследника, страница 10 – Екатерина Оленева

Инкубы и суккубы — воплощение аморальности и извращенности. Глупо ведь ожидать благопристойности в таком месте, верно? Но как себя не уговаривай, а контролировать кровь, приливающую к щекам от смущения, получалось плохо.

— Сестрица! Милый ангел!

Бархатный голос дуновением прошёлся по коже, словно изысканная ласка:

— Как мило с твоей стороны наконец-то навестить меня.

— Где ты берёшь такие винтажные сорочки?

Николь, как могла, старалась разрядить слишком пафосную атмосферу. Всё казалось нереальным, как павильон для съемки фильма.

— Тебе нравится? — облизал он алые губы.

— Подобные тебе даже в саване для покойника выглядят сексуально. А что касается твоего наряда, — Николь развела руками, — думаю, если пороюсь в сундуках на антресолях, смогу отыскать нечто похожие в гардеробе моей бабушки.

Клод засмеялся. Смех его растекался прохладным ручьём; играл, как пузырьки в шампанском — мелодичный, манящий.

— Ты соскучилась, маленькая сестрёнка?

— Ты сказал, что я могу прийти, если мне понадобится помощь или защита.

Лицо Клода приняло внимательное, заинтересованное выражение:

— Кто-то посмел угрожать тебе, мой ангел?

— Мы может поговорить наедине?

Три обнажённые красавицы легко вспорхнули с кровати и словно растворились, затерявшись за многочисленными занавесками и сквозняками

— Теперь мы одни. Говори, — мягко и вкрадчиво произнёс Клод.

Николь не знала, как подступиться к разговору. Присутствие Клода давило на неё, окружающая обстановка — смущала, и вся ситуация казалась сюрреалистической.

— Я хочу знать, что на деле означает быть суккубом. Что я почувствую при инициации? И что будет с человеком после… — Николь заколебалась, подыскивая подходящее слово, — после этого процесса?

Бровь Клода насмешливо и вопросительно изогнулась:

— Сложный вопрос. У меня нет исчерпывающего ответа. Потому что я — не суккуб,а инкуб. Мы одного с тобой вида, ангелочек, но разного пола, что различает ощущения. Могу я, в свой черёд, поинтересоваться, почему вдруг это стало важно? О какой такой угрозе ты говоришь?

— Боюсь, что я сама себе угроза.

— Ты влюбилась? Хочешь подарить возлюбленному первую свою ночь?

Николь не заметила никакого движения, но вдруг оказалось, что Клод уже не лежит на своих алых подушках, а стоит рядом с ней. Его рука ласкающим движением прошлась по её волосам, легко и невесомо. Движение виделось, но не чувствовалось.

Она почувствовала себя ещё больше не в своей тарелке.

— Я угадал?

— Да, — солгала она.

Ну, не так уж и солгала. Ночь-то дарить сегодня точно кому-то придётся.

— Ты боишься. Ччувствую твой страх, ангелочек. Он ползёт по моему животу. Я ощущаю на губах его горьковато-терпкий вкус… или не совсем страх? Это я тоже чувствую.

— Хватит! — резко отпрянула Николь от протянутой к ней руки.

Он рассмеялся. Смех на этот раз был как мягчайший мех, даже пух, скользящий по коже.

— Не издевайся надо мной! — взмолилась Николь. — Мне нужны ответы на вопросы, которые я столько лет боялась задать. Ты же единственный, к кому я могу обратиться! И ты обещал помочь, — почти с отчаянием произнесла она.

— Я не издеваюсь. Просто я — это я. Такова моя природа.

Николь отступила ещё на пару шагов.

Инкуб усмехнулся краешками губ:

— Ты хочешь меня, маленькая сестрёнка.

— Нет!

— Такие, как я, это ощущаем кожей.

— Не знаю, что ты ощущаешь, но меня ситуация напрягает и смущает. А когда я напрягаюсь и смущаюсь, то я злюсь. Ты… ты ведёшь себя странно. Словно заигрываешь со мной? Пытаешься очаровать? Надеюсь, хоть чары не используешь?