Книга Суккуб для наследника, страница 11 – Екатерина Оленева

— Использую. Заигрываю. И пытаюсь очаровать. Я ведь инкуб. Использование, заигрывание и очарование также свойственны мне, как огню привычка жечь, а воде — течь.

— Но вы же мой брат!

— У людей не принято флиртовать с родными братьями, не говоря уже о большем — знаю. Но мы с тобой не люди.

— Это ты — не человек.

— Ты сказала, что пришла за тем, чтобы узнать, каково это — быть суккубом. Но как иначе я смогу показать тебе это? Чтобы узнать что-то новое и почувствовать что-то новое, это новое следует пережить. Рано или поздно твоя вторая сущность заявит о себе. Ты права, что заранее готовишьсяк этому. И права в том, что я могу помочь. Только позволь…

Глаза Клода были большими и глубокими, как океан. Смертоносно-прекрасными. Затягивающими, как омут, до такой степени, что в коленках ощущалась слабость и дрожь.

— Позволить? Каким образом⁈ Лишиться девственности с родным братом?.. Это — не обсуждается. Другие предложения будут?

— Когда просишь о помощи, маленькая сестрёнка, лучше избегать требовательного тона. Ведь не я пришёл к тебе с просьбой?

— Прости. Прости, я — расстроена, растерянна. Я не хотела никого обидеть, но когда я пугаюсь…

— Ты злишься, я помню. Хорошо. Извинения приняты. Раз для тебя это так важно, ангелочек, твоя девственность останется при тебе. Хотя, говоря по правде, лишись ты её со мной или с кем-то мне подобным, для твоего человека было бы лучше. При инициации мы почти всегда убиваем, если речь идёт о простых смертных.

— Что я почувствую? — дрогнувшим голосом спросила Николь.

Бровь Клода вновь удивлённо изогнулась, выражая вопрос и, одновременно, сарказм:

— Я не знаю, что чувствуют женщины во время коитуса. Вопреки человеческим сказкам, свой пол мы не меняем.

Николь вспыхнула от смущения, но продолжала держаться делового тона:

— Я говорю о метафизической стороне вопроса. Что я почувствую, как пробуждённый суккуб?

— Голод. Ты почувствуешь очень сильный голод. Это чувство будет расти, станет всеобъемлющим, трудноуправляемым. Как правило, новички с ним не справляются. Потребуется время, чтобы научиться самоконтролю.

— Значит, мой первый партнёр обречён?

— Ну, чисто теоретически мы можем прерывать процесс питания. Но проблема в том, что теории — это теория, а вот на практике я о таком не слышал.

— Как это происходит? Как мы убиваем людей?

— Ты выпиваешь жизненную энергию. Человек умирает.

— Как это — выпиваешь?.. Я не понимаю! Как можно выпить то, чего нельзя увидеть? Это же не кровь, не вино, не вода?

— Опять упираемся в тоже, что и четверть часа назад — как я могу рассказать тебе о том, о чём у тебя нет даже понятия? Но могу показать.

— Я не готова к перверсиям.

— Жизнь таких, как мы, — я и ты, — с точки зрения таких, как твоя мать — одна сплошная перверсия. Если хочешь жить, рекомендую с этим смириться. Если не хочешь — тоже. Ведь как суккуб, ты бессмертна. Как ты хочешь, чтобыя помог тебе, Николь? Могу показать, как сам питаюсь жертвой? Могу отпить пару глотков от твоей Чаши жизни? Выбирай, маленькая сестрёнка.

Выбрать было нелегко. Всё было равно противно и неприятно. Но Николь должна знать заранее, чтобы быть готовой. Если она убьёт наследника Стрегонэ, добром это не закончится. Да и просто, если в дальнейшем она хочет жить полноценной нормальной жизнью (а она — хочет!), нужно понимать, что ждёт бедолаг, которым не посчастливится стать её мужчинами.