Книга Суккуб для наследника, страница 14 – Екатерина Оленева

Он, наконец, разжал пальцы, отпуская её.

— Зря я пришла к тебе!

Клод глядел на Николь. Глаза его сейчас были, как обычно. Красивыми, но ничего сверхъестественного.

Николь никогда в жизни ещё так не злилась. От одной мысли о том, что она ему позволила, что она себе позволила, звериная ярость поднималась из глубины, разливалась по рукам и ногам. Её дико подмывало дать ему по морде, расцарапать наглую физиономию в кровь — вовсе уничтожить.

— Ты обещал помощь, а вместо этого питался мной. Ты не имел права трогать меня. Ты — мой брат! Как мне отмыться от всего того, что случилось⁈ Как жить с этим дальше⁈

— Проблема в нашем родстве? — лениво откликнулся он. — Ну, так утешь себя, убедив, что я мог солгать, назвавшись тем, кем не являюсь. Что никакой я тебе не брат, а просто наглый проходимец.

— Это правда? — с надеждой вскинула глаза Николь.

— Насчёт проходимца — да. Но твой отец — отец и мне. Иначе стал бы я возиться с глупой человеческой девчонкой? Он велел мне позаботиться о тебе. И я забочусь. Как могу.

— Сколько тебе лет?

— Восемьдесят.

— Мне — девятнадцать. Связался чёрт с младенцем?

— Чёрт младенца всего лишь немного поучил, как тот его об этом и просил. Давай поставим на этом точку. Хочешь, угощу тебя чаем?

— Не хочу я твоего чая.

— Зря У меня самый вкусный чай в городе.

— Да у тебя, по-твоему собственному убеждению, всё самое лучшее! — ядовито прошипела Николь.

А Клод в ответ засмеялся шёлковым смехом:

— Садись, маленькая сестрёнка. И перестань злиться. Давай поговорим, как старший брат с младшей маленькой сестрой.

Они скривилась, будто запихала в рот целый лимон без кожуры.

— Не называй меня так!

— Сестричкой? Младшей? Или — маленькой?

— Никак не называй.

— Почему ты злишься на меня? — голос его вновь упал до интимного шёпота. — Ты спросила, что значит быть суккубом? Спросила, что почувствуешь в момент пробуждения твоей силы? Теперь ты знаешь.

— Это было слишком… — она нервно сглотнула, борясь со смущением. — слишком личным! Слишком — интимным. Неужели ты не понимаешь⁈

— Если бы я привёл к тебе человека, ты бы его убила и всё равно винила меня. Но лучше меня, чем себя. Вы люди — такие странные. С вами очень сложно.

— Ты это серьёзно?

— Да. Хоть ты мне и не веришь мне, я правда пытаюсь позаботиться о тебе. Это сложно, учитывая разницу наших с тобой мировоззрений. Не злись на меня. Я не виноват в том, что ты не можешь быть просто человеком. Я всего лишь пытался показать тебе, что такое наша жажда.

— Жажда? — поморщилась Николь. — Разве это была не твоя магия? Именно так и описывают нападение инкубов и суккубов — вы лишаете человека воли.

— Инкубы не способны внушать желания суккубам, как и наоборот. Твоя жажда принадлежала только тебе. У тебя иммунитет к гламору.

— Нет! — отшатнулась Николь. — Это всё твоё колдовство!

Вспоминать о пережитом было мучительно стыдно.

— Ты для меня не пища и не жертва. По твоей коже катилось твоё желание, не моё. Я не насмехался над тобой и не пытался тобой воспользоваться. Я не взял тебя, уважая твоё право на выбор. Я помогал тебе укротить твой огонь. Так что напрасно ты смотришь на меня с такой ненавистью. Я — на твоей стороне. Ну, а теперь о плохом…

— О плохом⁈ То есть, вот это всё — это было хорошо?

— Довольно приятно. Не станешь же ты это отрицать?