Книга Суккуб для наследника, страница 110 – Екатерина Оленева

— Неужели? — с недоверчивым сарказмом протянул Фэйро. — Извиниться? Ты⁈.

— Я бы, возможно, делал это чаще, если бы хоть кому-то в нашем доме мои извинения были бы нужны.

— Понятно. Рад, что у вас всё в порядке, — Фэйро повернулся к Николь, меряя её взглядом, в котором отчётливо читалось, что он разочарован в её умственных способностях. — Не думаю, что надолго.

— Если намекаешь на то, что Николь сможет искать утешения у тебя после меня, то зря тратишь время. Этого не случится.

— Я не подбираю чужих объедков, — презрительно скривился Фэйро.

— Эй! Прекрати оскорблять нас, брат. Почему бы тебе не порадоваться за то, что, хотя бы в этот раз, все здоровы и счастливы?

— Ты просто наивная дура, хоть и ведьма, — тихо бросил Фэйро в сторону Николь.

— Это не Николь дура, братец, это ты — ревнуешь. Просто завидуешь, что в очередной раз красавица досталась мне. Признай это!

— Не припоминаю, чтобыкогда-то претендовал на твоих красавиц. Но Николь мне искренне жаль. Чтобы она там себе не придумала, разочаровываться в тебе больно, Дианджело. Это я по себе знаю. Не раз приходилось через это проходить.

— Ты вообще мало что знаешь обо мне, Фэйро. Ладно, давайте прекратим эти глупые перепалки? Ты всё-таки беспокоишься обо мне, брат?..

— Какой же ты болван, Ди! — закатил глаза Фэйро.

— Давайте вернёмся в особняк и отпразднуем, — предложил блондин.

— Что именно? — состроил презрительную гримасу его темноволосый брат.

— Начало новой эры в нашей жизни, — подмигнул блондин. — Отныне я официально, находясь в трезвом уме и светлой памяти, объявляю о том, что завязываю со своим тёмным прошлом во имя светлого будущего.

— Заявить-то ты можешь что угодно. Вот только между «я — сказал» и «я сделал» расстояние, как от Антарктиды до Луны.

— Благодарю за трогательную веру в меня, брат! — паясничая, отвесил поклон Ди.

В этот, почти светлый, торжественный момент, во все стороны брызнуло стекло, заставляя их отшатнуться в поисках укрытия от возникшей угрозы. Нечто огромное, величиной с телёнка, размытой тенью заполнило маленькую прихожую. Ноздри дразнил острый запах палёной шерсти и мускус матёрого зверя. Уши заполнило утробное рычание. А в сердце паника соседствовала с непониманием — что происходит-то, вообще⁈

Полностью дезориентированная, Николь с трудом осознала, что почему-то лежит на полу и огромная, широкая, распахнутая, как у крокодила пасть грозит вот-вот сомкнуться на её шее.

Когда нам грозит опасность, тело против воли, помимо разума, делает всё, чтобы спасти себя само. Разум едва-едва поспевает за рефлексами, когда мы группируемся, поскальзываясь, увёртываемся от ударов, падаем наземь, спасаясь от взрывов. Мы не задумываемся, как сделать это — просто делаем.

Видимо, магическая часть тоже самое, что рука или нога. Иногда просто действует, вроде как сама по себе.

Невидимым ветром волчару приподняло и отбросило, с такой силой впечатывая в стену, что простые гипсокартонные перекрытия не выдержав, покрылись трещинами и провалились, образуя брешь-проход в другую комнату.

Будь стена более крепкой, возможно, эта невидимая, непонятная Николь сила держала бы волка, прижав к стене. Но опора — рухнула. И огромный зверь ввалился в соседнююкомнату, ревя истошно, как демон, только что покинувший преисподнюю.