Книга Суккуб для наследника, страница 118 – Екатерина Оленева

Синие глаза кололи острым взглядом:

— Николь Джанси?

— Это я. А вы кто такой?

— Ты что себе позволяешь? — одёрнул Николь блондин. — Да ты хоть знаешь, с кем говоришь⁈

— Именно это я и пытаюсь выяснить. Или, по вашим законам, мне даже такой милости не положено? — огрызнулась она.

Мужчина за столом улыбнулся.

Николь попыталась угадать, сколько ему лет? Выглядел он молодо — немногим старше неё. Но в глазах, в позе, в голосе было столько властности и силы, что сразу стало понятным — молодым он быть не может.

Молодость страстна и дерзновенна. Она подобна стремительной горной реке. С годами реки собираются в океан и вот тогда за внешней безмятежностью и гладью таится такое, что не разгадать, пока океан не проглотит тебя, как букашку.

А ешё люди смертны, поэтому они никогда не будут выглядеть так, как это существо.

— Развяжи ей руки, — велел мужчина блондину.

— А это разумно? — усомнился тот. — При всём уважении эта рыжеволосая красотка вовсе не «милая» девочка. У неё нестабильные способности. Мы не знаем, что она способна.

— Развяжи ей руки и можешь быть свободен.

Прозвучало это как «пошёл вон», хотя мужчина и не повышал голоса.

В следующую секунду магические наручники разжались и Николь с наслаждением почувствовала себя свободной.

Запястье жгло. От сказочной удавки на коже остались вполне реальные следы.

— Не желаете ли сесть? — любезно предложил собеседник после того, как блондин вышел, и они остались наедине.

— Спасибо. Я лучше постаю.

— Итак, Николь Джанси, — медленно повторил мужчина. — Позвольте поприветствовать вас от имени Магического Сообщества. Думаю, пришло время представиться. Меня зовут Фервор Хангер, — после небольшой паузы он вздохнул. — Вижу, это имя ни о чём вам не говорит?

— Абсолютно. А должно?

— Твоя мать никогда не называла моего имени?

— Нет.

— Я твой отец.

Они оба замерли, глядя друг на друга.

Перед Николь стоял незнакомец, меньше всего ассоциирующийся со словом «отец». Высокий. Не менее шести футов ростом. Лицо бледное. Сверхъестественно спокойное. Ни волнения, ни смятения, ни гнева — на нём не отражается ничего.

Но и безмятежным близко не назовёшь. Просто красивая маска, скрывающая демона.

— Отец, — механическим эхом повторила Николь. —Так, значит?.. Что же мы тут делаем, отец?

— Для начала — знакомимся. А потом, надеюсь, будем пытаться договариваться.

Голос сводного брата, Клода, всегда скользил по коже то шершавым бархатом, то нежным шёлком. Николь с надеждой думала, что, может быть, у всех представителей её вида такая особенность? И её голос способен творить подобное волшебство? Но от голоса этого незнакомца-отца по позвоночнику струился только холод.

— Почему — здесь? — словно со стороны слышала она свой голос, ровный и спокойный. — Почему теперь? Не раньше? Не позже?

— Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я не появился раньше?

Злилась ли она? Определённо — нет. Обижалась? Тоже — нет.

— Ты же знаешь, как твоя мать была против того, чтобы мы встречались?

— Мама справедливо считала, что от Сумеречного Мира мне нужно держаться как можно дальше и как можно дольше. Теперь я могу понять — почему.

— Твоя мать была не права. И та точка, в которой мы оказались сейчас — её вина, — тихо сказал он.

— Не говорите о моей матери.

— Почему? Я любил её, как и ты, но наши чувства не делают любимых людей автоматически правыми во всех вопросах.