Книга Варварин свет, страница 39 – Яна Ветрова

– Может, надо было звякнуть? – с сомнением проговорила Любава, отмахиваясь от навязчивых светляков.

– Разве же она когда-нибудь отвечает? – сказала Варвара.

– И то правда!

Пришлось стучать. Марья точно почувствовала, что кто-то пересёк реку, но не вышла. Варвара испугалась, что и с третьей сестрой что-то случилось, но спустя некоторое время дверь отворилась.

– Что это вы здесь делаете, девчоночки мои? – игриво спросила женщина в чёрном сарафане на голое тело, обнажавшем плечи. – Что мрачные такие? Ну, заходите давайте, присаживайтесь – в ногах правды нет.

Марья, третья Кощеева сестра, была старшей как по званию, так и по возрасту – в два раза взрослее Варвары и Любавы. К Кощею она пришла лет пятнадцать назад и видела уже нескольких первых и нескольких вторых сестёр. Светлые волосы её, обрамляющие бледное узкое лицо, с тех пор изрядно разбавили седые пряди, а вокруг голубых глаз прибавилось морщин, но это только сделало её красоту острее и опаснее, словно ледник на вершине горы.

Варвара, пока шла за ней, тайком распустила волосы, чтобы прикрыть свежие шрамы. От прихожей одна дверь вела в спальню с большой кроватью, а другая – в столовую с круглым столом. От множества свечей шёл жар. Роились мушки – убирали пыль и остатки еды. У Марьи не было не то что печки – ни намёка на кухню, зато имелись иные чары.

Когда девушки уселись, она поставила на стол чёрную керамическую пластину, на ней устроила серебряную кастрюльку, засыпала молотую жжёную пшеницу – чая у неё не водилось, залила водой. От кастрюльки пошёл пар, и Марья разлила напиток по чашкам.

– Молоко? Сливки? Мёд? Перчик? – подмигнула она Варваре.

Той не нравилась эта чёрная жижа в любом виде, поэтому она просто поблагодарила сестру и взяла как есть, без добавок. Любава пожелала молоко. Марья выбрала из миски, наполненной разноцветными шариками, один, белый, постучала им по столу, беззвучно проговаривая губами заклинание, и на последнем ударе шарик впечатался в стол, стал плоской лужицей, которая потекла вверх и сформировала маленький глиняный молочник.

– Как же здорово, Марья! – хлопнула в ладошиЛюбава. В присутствии старшей она всегда превращалась в восторженную девочку.

Марья раздавила на тарелку два шарика – на этот раз коричневых. Получилось по горсти жареного арахиса, который для Марьи когда-то раздобыла Варвара, и лесного ореха. Стояла душная неудобная тишина, нарушаемая стуком ложки о края чашки – Марья добавила себе мёд.

– Ладно, девчоночки, можете не пыхтеть, правильные слова придумывая. Я кота расспросила. Говорит, ты, Варвара, в богатыря влюбилась.

Любава вытаращилась сначала на одну сестру, потому на другую. Варвара, только хлебнувшая чёрного варева, подавилась и закашлялась.

– Это я-то? – воскликнула она.

– Ты, – кивнула Марья. – А Кощей его не пожалел. Поэтому пришли?

– Я не влюбилась, – ответила Варвара, краснея до ушей, чем вызвала у старшей усмешку. – И это не первой важности вопрос. Мы пришли спросить о Кощее. Ты ничего непривычного не заметила?

Марья подняла брови-дуги.

– Например?

– Ну-у… – протянула Любава. – Он такой суровый был в этот раз. И с царевичем…

– С богатырём он милостиво поступил, малышка, – перебила Марья. – Ему повезло, как ни одному другому. Не останься Кощей у меня подольше, богатырь ваш, царевич, пошёл бы за реку – видела я, как он упрям! – а там бы его Кощей в камень и обратил. А теперь бегает щеночком по полям и лугам, чем не жизнь. Отпустите его уже к людям. Вы его не расколдуете, а Кощей такое условие поставил, что его никогда не выполнить.