Книга Варварин свет, страница 59 – Яна Ветрова

Птиц сегодня летело много через Междумирье-Межречье, и это тревожило Варвару.

Любава, одетая в своё простое холщовое платье, подвязанное поясом с воронами, расстелила скатерть, принесла самовар, а Варвара лёгким движением пальцев закипятила в нём воду, и теперь они пили ароматный чай из Аннушкиных трав с сушёным ананасом и лакомились пирожками. Точнее, девушки лакомились, а Никита пожирал. Превращение отняло много сил.

Сначала Никита рассказал свою часть, а потом Варвара поведала обоим то, чего не застал волк – очень коротко, не упоминая ни Эйо, ни пустых разговоров о любви. Сказала только, что первый человек, который вызвал Синемордого из Нави, лишился души и погиб.

– Получается, – подытожила Любава, – сейчас кто-то освободил Синемордого, тот его поглотил и теперь завоёвывает мир?

«Или они пока вместе это делают, – предположил Никита. – Ведь Синемордый не знает ничего о мире, он тысячу лет был заперт в пещере. Ему помощь нужна».

– Синемордый совсем близко… – грустно сказала Варвара. – Кощей запретил мне пользоваться камушками. Сказал, что враг уже на подходе к Приморью. Со дня на день будет бой, а почти ничего не готово.

– А Пелагея не нашла другого времени, как свои чары на Кощее испытывать! – возмутилась Любава.

– Меняволнует, что он этого не заметил… – задумчиво проговорила Варвара. – И Марья не заметила… Хотя получается, что они поссорились как раз в тот день. Наверное, Кощей был очень уставший…

– А точно царь Приморский не знал? – спросила Любава. – Может, подговорил дочь, для этого и сосватал, чтобы она к Кощею подобралась?

– Зачем ему?.. Подобралась. Зачаровала… Он стал видеть в друзьях недругов, стал злым. Какая царю выгода?

«Правильно! – гавкнул Никита. – Если он хочет, чтобы Кощей служил только ему, то Ивану Приморскому и нужно подчинение и злость, чтобы с другими больше не договаривался».

Звучало убедительно, но Варвару не покидало ощущение, что что-то не сходится. Она хотела ещё порассуждать, но Любава вдруг напряглась, повернула голову к избушке.

«Звякнуло!» – сообщил Никита.

– Неужели Марья? – удивилась Варвара.

Звенела и правда тарелка с тёмно-синей каймой, поверхность трепетала чёрными линиями, а звук всё не затихал.

– Спрячься! На всякий случай, – шикнула Любава на Никиту, который скакал вокруг – первый раз увидел тарелочки и любопытствовал.

Когда он отошёл, Любава дважды стукнула ногтем по поверхности, она почернела, а потом показала картинку. Красивое лицо Марьи искажала тревога:

– Девчонки, вот вы где! Я уже тебе, Варвара, звякала!

– Что случилось? – хором сказали обе.

– Кто-то во дворец проник, чувствую!

– Как же это? – удивилась Любава. – Мимо нас и мышь не проскочит, а мы никуда вместе не отлучались!

– Ты уверена? – спросила Варвара. – Ты кого-то видела?

– Не видела! Не знаю! – закричала Марья. – Приходите обе, надо проверить! Немедленно!

Тарелка почернела, затряслась линиями и успокоилась.

«Что происходит?» – высунулся Никита из-за шторы.

– Не знаю… Во дворец можно зайти, только если Кощей разрешит. И нам, трём сёстрам, можно, – объяснила Любава. – А если кто из Яви реки пересекает – мы это сразу чувствуем.

«Но это значит, что туда никто не мог попасть?» – спросил Никита.

– Всё равно нужно проверить, – ответила Варвара. – Марья ближе всех к нему, и я никогда не видела её такой взволнованной!