Книга Птичья Песня, страница 124 – Яна Ветрова

– Молчать!

Воцарилась тишина. Усатый толстячок качал головой, а я мечтала провалиться сквозь пол. Тоже мне, королева выискалась!

Полицейский сковал нас одной цепью, вывел из здания и поместил в большую крытую конную повозку, разделенную решеткой на две узкие секции, в одной из которых уже толкалась дюжина мужчин. Тун и Тео вызвали в мужской половине возбужденные перешептывания, кто-то засвистел, и одна из женщин кокетливо повела плечами и послала в воздух поцелуй. Полицейский прикрикнул, что еще один звук – и завтра все останутся без еды. Старуха забеспокоилась, заметалась в узком пространстве, но женщина шикнула на нее, и та затихла.

Небритый мужичонка все не унимался и шептал что-то, звал, прижавшись лбом к прутьям решетки, которые были слишком узкими, чтобы просунуть сквозь них руку. Кто-то беспрестанно чихал, в перерывах между чихом кляня всех богов. Повозку трясло меньше, чем прицеп, копыта лошадей размеренно стучали по булыжнику. Я прислонилась к стенке и выглядывалав узкое боковое окошко под потолком. Солнце только зашло, алое закатное небо освещало крыши. Я представила себе, как, отражая закат, бегут красные воды Чернильной реки сквозь темные холмы, а в низинах светятся желтыми огнями окна домов. Семьи сидят за столами, в кружках дымится мятный чай. Алина сейчас тоже пьет чай, смотрит, как в соседнем доме гаснет и загорается свет, и вдыхает аромат цветущих лип. Я закрыла лицо ладонями и постаралась не всхлипывать слишком громко.

Я поняла, что мы проехали мост над рекой, потому что затихшая на время связь с колдуном снова дала о себе знать. Я ощущала, как приближается пульсирующий комок злости, ожидающий моего возвращения. Повозка свернула, вновь отдаляясь от дома колдуна. Я встряхнула плечами, сбрасывая с себя чужие чувства.

В новом здании тюрьмы, похожем на большой упорядоченный муравейник, нас снова зарегистрировали и поместили в общую камеру больше предыдущей, которая уже была населена не менее чем тремя десятками женщин разных возрастов. Старуха, растолкав всех острыми локтями, первой подбежала к куче покрывал, схватила одно и пристроилась у стены. Все углы были заняты, и мне пришлось ютиться у туалетной стенки. Похоже, в новом здании была нормальная канализация, и запах стоял не такой ужасный, как в старом, но я была даже рада собачьему духу покрывала.

Лампу под потолком выключили, в окно светил уличный фонарь. Я накрылась с головой и закрыла глаза. Сидеть на жестком полу было неудобно, я никак не могла устроиться. В голове проносились кадрами сегодняшние события, обрывки фраз, лица и имена, перемешанные с картинками из «Учения о всяких тварях неразумных». Птица с руками бежала за мной на длинных аистовых ногах, чтобы надеть наручники, а медведь с лицом полицейского светил фонариком в лицо румяной продавщице яблок. Я проваливалась в мешанину образов и резко просыпалась от того, что кто-то храпел. Только я задремала в очередной раз, как кто-то схватил меня сзади за шею, зажал рот рукой и прошептал:

– Тихо, тихо, девочка, не шуми.

Меня окутал приторный запах дешевых духов. Тут же второй человек сел мне на ноги. Это была одна из тех ярко накрашенных женщин из камеры в старой тюрьме. Я схватилась за локоть, зажимавший мою шею, вывернулась и пнула наугад, попав ногой во что-то мягкое. Раздался приглушенныйвздох. Шею сдавило сильнее, и я захрипела, втягивая воздух.