Книга Путь Холлана, страница 127 – Яна Ветрова

Наёмник улёгся на тюфяк, накрылся овечьим одеялом. Ночь была тёплая, но Холлана знобило. Он никак не мог найти удобное положение, весь извертелся. Сон не шёл. Отчаявшись, Холлан сел, скрестив ноги, и уставился в темноту.

Слова Илисон крутились в голове, но они не были её словами. Обычно Илисон говорила резко и грубо, если вообще говорила. Она предпочитала пойти и сделать. Холлан не знал, что за каша варилась в её котелке. Какие мысли Илисон подхватила от Милифри, а та в свою очередь – от Марсена.

Наёмнику вспомнилась её фраза о Сером князе. Пока люди верят в него, они боятся. Похоже на Марсена. Илисон никогда не рассуждала о вере. Она просто установила для себя, что Серого князя нет, и ничто не могло поколебать её в этом убеждении.

А Холлана ничто не могло поколебать в убеждении, что Серый князь является реальным человеком. Ведь он видел его тогда, в последний день племени. В последнюю ночь под луной.

В ночь после казни Илисара Холлан умудрился выбраться из того сарая, куда согнали оставшихся в живых. Неподалёку от помоста прикорнул воин – сегодня у победителей был праздник: враг окончательно повержен, пленники заперты. Похоже, сегодня каждый разжился бутылкой-другой из винного погреба.

Земля была покрыта инеем. Холлан подстелил куртку, сел. Ему не было холодно, не было жарко. Его самого вообще как будтоне было. Он выдохнул в прозрачный воздух пар от дыхания – значит, жив. Но как бы он хотел быть мёртвым!.. Наконец, Холлан поднял голову и посмотрел на князя. Смерть и холодный свет полной луны, висящей над площадью, исказили черты лица. Это был как будто и не Илисар, и Холлан бы хотел в это поверить, но не мог.

Сколько он там просидел, Холлан не смог бы сказать и сам. Ночь была долгой. Он, наверное, задремал, потому что не услышал шагов. А когда услышал, было поздно. Холлан только успел обернуться, хотел вскочить, бежать, но в его шею упёрлось остриё меча.

– Сиди, щенок, – хрипло сказал мужчина.

Тёмный силуэт, подсвеченный сзади луной, показался Холлану огромным и устрашающим. Крупное тело на длинных тонких ногах с расходящимися коленями. Воротник короткой куртки топорщится волчьим мехом.

– Плачешь о своём хозяине, раб?

Меч прочертил линию по татуировке на шее Холлана. Его лоб покрылся испариной. Оказывается, у него ещё остались чувства, и чувством, сковавшим грудь, застывшим комком в горле, укравшим вдох, был страх.

– Я бы тоже плакал, если бы умел. Не будет у меня больше таких врагов. А я ведь хотел сразиться с ним один на один!

Мужчина взмахнул в воздухе тяжёлым мечом, лезвие блеснуло серебром. Холлан усилием воли сдержал порыв отклониться. Меч с лязгом царапнул каменное покрытие площади. Мужчина пошатнулся, но удержал равновесие. Тогда только Холлан понял, что он пьян.

– Я чуял в нём силу, подобную моей! – воскликнул мужчина. – Но меня боятся, а его любили… Любят до сих пор.

Холлан не мог оторвать глаз от силуэта. Блеснул металл.

– Расскажи мне, щенок, как ты любишь его, – меч снова коснулся шеи Холлана. – Я спрашивал других, и они умирали с улыбкой на лице.

Воля умирающего – закон. Холлан поклялся, что будет жить. Он поклялся, что будет защищать Илисон и помогать ей. «Притворись, что ненавидишь меня», сказал Илисар.

– Давай же, говори, – потребовал мужчина, – и я подарю тебе быструю смерть.