Книга Путь Холлана, страница 71 – Яна Ветрова

– Да быстрее же! – прикрикнула Шелли. Голос эхом отразился в сводах. – Старшая сестра, куда идти?

– В винное хранилище, – откликнулась Тайра.

– Что сказал культист? – спросил Холлан настоятельницу, когда они поспешили за Шелли.

– Я не знаю этого. С ними был старший брат Лорен…

Услышав своё имя, из-за одной из перегородок выглянул старик с седыми волосами, окружавшими пятнистую лысину. На нём были коричневые одежды, мужской вариант платья, с таким же белым воротничком, как у старшей сестры.

– Что-то случи… – попытался спросить старик, но Шелли грозно прокричала:

– С тобой я ещё побеседую!

Почти забыв о своей раненой ноге, монашка поспешила в подвал по широкой лестнице, явно оставшейся с древних времён. Лестница заканчивалась небольшим пролётом, после него ещё три ступени вели вниз, а дальше ход завалили камни. В нескольких шагах от ступеней была дверь. Шелли уже протянула руку, чтобы открыть её, но Холлан отодвинул женщину и достал меч.

– В монастыре запрещено обнажать оружие! – воскликнула старшая сестра Тайра.

Холлан кивнул Шелли на ручку двери. Та поняла и осторожно приоткрыла ей. Холлан ступил в винное хранилище.

И это помещение было наследием древних времён. Низкий потолок покрывала многовековая копоть от факелов, стены распирали почерневшие и растрескавшиеся от времени балки, им в помощь были приставлены новые – их выдавал более светлый оттенок. От пустого пространства посередине зала веером расходились ряды пузатых бочек. Ровные ряды проходов лишь в нескольких местах изгибались, чтобы обойти древние выщербленные колонны, укреплённые металлическими скобами. Вдоль стен выстроились полки с бутылями. Здесь царил полумрак, лишьнесколько факелов давали свет, и поэтому зрелище, представшее глазам Холлана, выглядело не так жутко, как могло бы при полном освещении. Наверное, поэтому не завизжала Шелли – не успела разглядеть.

Холлан же разглядел всё. В центре зала, подвешенный за ноги к балке, висел культист. Его связанные руки болтались у самого пола, обнажённые спина и грудь были исполосиованы ранами и порезами. Кровь залила лицо и продолжала стекать капля за каплей, тревожа поверхность тёмной глянцевой лужицы.

– О моё божество… – выдохнул старший брат Лорен за спиной у наёмника.

Рядом с культистом сидел на полу, скрестив ноги, мужчина в форме представителя Порядка. Жёлтый свет факелов искажал цвета, но Холлан знал: лазурно-синяя жилетка, под ней серая рубашка с металлическими ромбовидными вставками по краям сужающихся книзу рукавов. Тёмно-серые брюки и высокие чёрные сапоги с острыми серебряными носами. Мужчина сосредоточенно чистил ногти кончиком меча. Перед представителем Порядка дымился спрессованный в пирамидку серый порошок. Жёлтая агония.

Холлан крепче сжал меч и сделал шаг вперёд.

– Стой, загнанный.

На лице Алуина застыла жуткая улыбка – она не касалась его чёрных раскосых глаз. Молодой мужчина поднялся и приставил меч к горлу культиста.

– Отойди от него, – сказал Холлан.

Свободной рукой Алуин расстегнул пуговицы и отодвинул край рубашки, обнажая левую часть груди. Холлан ошибся тогда, во Флановой пустоши, решив, что на теле представителя нет татуировок. На бледной коже в районе сердца была выбита птица.

– Знаешь, почему кукушка, загнанный? Кукушка оставляет свои яйца в чужих гнёздах. Её птенец, только появившись на свет, выкидывает остальных птенцов. Кукушки с рождения не знают жалости. Порядок не знает жалости, наёмник.