Книга Бабская религия о принце на белом коне, страница 66 – Виктория Рогозина

Ого! Интересненько.

— Я и сама по молодости бросалась из крайности в крайность. Как разочаровалась в любви, ушла в лес, в самоизоляцию, как модно говорить в вашем мире.

Модно⁈ У нас это были вынужденные меры, но да бог с этим. Мило было слушать разболтавшуюся бабушку, тем более мать моего ненаглядного Кощеюшки. Сколько скрывается за этим беспечным счастливым видом. Вот верно говорят, каждый проходит через свой Ад и несет его потом всю жизнь, только некоторых он тянет на дно, а для кого-то это возможность взять разбег для новых возможностей в жизни. И Ад — это даже не фигурально. Иногда встречается и другое название — память. Именно память нас тянет: вверх или вниз; правда тоже до определенного момента, ведь склероз или какой-никакой Альцгеймер может скорректировать далеко идущие планы.

— Выбралась как-то в ваш мир и попала на аутотренинг и решила попробовать что-нибудь новое. Записалась на йогу, попробовала медитацию, походила к психологу, стала ходить на кулинарные курсы… чуть позже попробовала коньяк и сделала вывод, что он ничуть не хуже, — Баба-Яга безмятежно рассмеялась, а Кузька навострил уши. — Вот так всегда, вся женская суть в том, что мы рассуждаем мудро, да только живем как дуры.

— Ой и не говорите, — поддержала я ее. — Я в школе отрастила волосы до копчика, а теперь до этого места только проблемы, — я припомнила Маринку с работы и поделилась. — У нас в офисе женщина после нескольких разводов очень любит говорить, что порой нужно включать в себе даже не дурочку, а отмороженную суку, чтоб на глаза боялись попадаться.

— Во-о-о, — согласно протянула Яга, поднимая указательный палец к потолку. — Это правильно! А то начинается, едрешки ты матрешки, езда на человеческой доброте, — она еще налила, залпом выпила и звучно захрустела соленым огурцом. — А я женщина. У меня не должно быть правил. Никаких условностей.

— Не так, — чуть пьяненько уточнила я. — Женщина — это настроение, а какое настроение такие и правила.

— Звучит как тост. Выпьем!

Чокнулись и выпили. Кузька тихонько спал отдавив мне благополучно все мои маленькие «лапки», которые теперь грозили превратиться в ласты: такие же плоские и длинные.

— А ты вот как справлялась с проблемами в своем мире⁈ — заинтересовалась вдруг бабушка, хлюпнув крючковатым носом. — А то как не посмотришь, ты в хорошем настроении.

— Да не особо, — отведя взгляд, сдавленно произнесла я. — Да и в любви не повезло. Наверное, у всех встречается тот, после которого мы становимся сильными и независимыми. Я после такого сокрушительного удара хотела только кофе и ружье, — выдержав небольшую паузу, поделилась. — Корежило долго, сильно, болезненно… потом что-то сломалось во мне, прямо в душе. Я помню, как я выходила из своего кокона. Мозг вообще думать не успевал, жопка моя принимала решения настраивая на такие приключения, что тараканы и другие головные паразиты аплодировали стоя, — горько усмехнулась. — А тут только все устаканилось и вдруг переход в сказку. Так странно, неожиданно. Все рухнуло одномоментно, — потерев лоб я снова вернулась мыслями к Кощею. Такой спокойный, рассудительный, внимательный и заботливый. Вот я дура, он же реально столько для меня делал, а я… А я хотела себя упрекнуть в том, что не ценила, но ведь это ложь. Ценила, еще как ценила, но хотела конкретики на один вполне себе простой вопрос. Хотя вот тут-то я приврала немного. Мне хотелось знать наверняка, что мои чувства взаимны, услышать это. Я хочу быть любимой, чувствовать себя нужной, желанной. Глупо получилось, мы могли все обсудить с Бессмертным и не случилось бы этого всего. Оказалось, что мне плохо без него. Да и по заверениям Яги получается, что и ему там не сладко без меня. Вот так и бывает, живешь себе, встречаешь множество людей, а по итогу душу греет один — тот самый, который меняет жизнь, навсегда, и остается с тобой до самого конца. Главное не упустить.