Книга Бабская религия о принце на белом коне, страница 69 – Виктория Рогозина

Лада с удовольствием делилась последними новостями, мыслями, доводами. И что мне больше всего понравилось — девушка обо всем и всех отзывалась лишь с положительной стороны. Мне это напомнило меня саму до попадания в этот восхитительный сказочный мир. Слишком оптимистичная. Возможно Лада сама по себе была такой жизнерадостной девушкой, а может просто таким образом прятала свою боль. Мне это знакомо, ведь за маской позитивного и вечно улыбающегося человека я скрывала себя настоящую от других. К сожалению, невозможно спрятаться от самого себя, ведь приходя домой ты сталкиваешься с тем, что тебя гнетет. Ты ходишь по квартире не в силах справиться с собой, своими проблемами, душевнымитравмами. Начинаешь ненавидеть себя, презирать и еще больше закапывать. А перед выходом из дома натягиваешь маску радости и окружающие верят, поскольку у них нет повода смотреть вглубь тебя, искать причины, видеть душу… Кощей смотрел всегда в самую суть. Ну вот, мысли все равно возвращаются к нему, родному.

Мы рано легли спать, а утром, ни свет, ни заря, я, в компании четырёх мужчин, покинула острог. Блин, это слишком раннее утро, но что только не сделаешь ради любимого. Я так по нему соскучилась и да, я творец (творюн тот еще, если честно!) своей судьбы. Сейчас как вернусь к Кощею Бессмертному, как поговорю, да как все наладится. Я верю в это! Искренне верю, ведь, положа руку на сердце, мы взрослые умные люди, хотя и со своими заскоками. Все будет хорошо! Обязательно! Ага, умные люди, которые сделали такую глупость. Я чуть приуныла от этой мысли, но почти сразу же успокоила себя тем, что глупости никому не чужды.

Дружинные оказались интересными собеседниками. Они рассказывали о своих приключениях, о борьбе с нечистью, дальних походах. Мы расстались с ними через пару часов. Тогда же они передали мне узелок, приготовленный доброй Ладой. Меня вывели на широкую дорогу, предупредив, что здесь часто проходят торговые обозы. Предупредили о шкодившем Соловье-Разбойнике и о простых разбойниках. Дорога казалась легкой. Слушая музыку на одно ухо через наушник телефона, я широко шагала, мысленно представляя встречу с удивленным Финистом и… Кощеем Бессмертным. И все-таки я по нему очень и очень соскучилась.

Почему-то вспомнилась школа. Ох, как я не любила эти ранние подъемы и бессмысленные занятия, которые так и не пригодились во взрослой жизни. Очень странно, но я не могла вспомнить о школе ничего конкретного: ни хорошего, ни плохого. Просто она была и единственное, что больше всего печалило — десять лет потерянного времени, а время самый главный человеческий ресурс. Если так подумать, с самой тяжелой школой жизни мы сталкиваемся и не в школе вовсе. Вот живешь и не понимаешь — в каком ты классе, какой экзамен, что учить и к какому числу. И даже списать не с кого, ведь ни у кого больше нет твоего варианта. Но самое главное, чему почему-то не учат: жизнь коротка, а мы ее тратим на какую-то чушь, на нелюбимую работу, на ненужных людей… Мы столько прожигаем в никуда,тратим на боль и разочарование, убиваемся не по тем людям… Что-то меня уносит в какие-то не те дебри, странно. Ну что взять с меня? Писатель, ёпрст!

Громкий резкий свист привлёк мое рассеянное внимание, заставляя резко собраться и навострить ушки. Я обернулась, понимая, что девиз мой прям как у Чип и Дейла: «Слабоумие и отвага» и только Гаечкой в лоб не хватает для полного счастья. Ой-ей, как только раньше не заметила. Ко мне со всех копыт летело трое всадников и явно не с дружеским предложением — на их фоне даже агенты «Орифлейм» и «Эйвон» смотрятся куда как приветливее, пусичками-лапусечками. А здесь рожи у всех натурально бандитские, те ещё матерые уголовники; тот случай, когда род занятий сразу указан на лбу, чтоб не ошибиться. Уточнять у этих товарищей дорогу в библиотеку или филармонию я не собиралась (явно не читатели и не театралы), тем более кольцо предупреждающе поменяло цвет на ярко-красный, а посему со скоростью света убрала наушники к телефону во внутренний карман куртки и резко перешла на бег, понимая, что это мое единственное спасение — рвать со всех своих коротеньких лапок, не обращая внимание на тыгыдык. Понятное дело, что по прямой не мне тягаться с лошадьми. Да и не настолько я дура (а на сколько уточнять принципиально не хочу и не буду!). Резко свернув с дороги в лесополосу (тьфу ты, лес, лес, просто лес, а то остались ещё столичные привычки, где лишь подобие лесного массива), я ловко перепрыгивая поваленные деревья и минуя овраги со всей возможной скоростью поспешила туда, где волки… Кхм, ну может и не отказываются, и не боятся.