Книга Седьмая жизнь злодейки, страница 75 – Ива Лебедева, Екатерина Скибинских

— Надо будет — вся в крови искупаюсь. — Я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. — Плевать на все, никто не посмеет тебе навредить. Ты мой! Я уже один раз тебя потеряла и искала столько жизней подряд. Больше не отдам!

— И тебя не смущает, каким жестоким чудовищем я стал?

— Дурак, что ли? — Не выдержав, я ткнула его пальцем в грудь. — Во-первых, это не ты стал чудовищем. Это мир такой. Ты просто выжил. И если кто и вправе решать, чудовище ты или нет, то уж точно не сволочь, пытавшаяся убить тебя у меня на глазах.

Ишель глубоко вздохнул и ничего не ответил.

— Во-вторых, — продолжила я, поднимаясь на локтях, не отрываясь взглядом от его глаз, — ты думаешь, что я пришла в этот мир снова, перешагнула через смерть, черезболь, через воспоминания только ради какого-то… фарфорового принца с румянцем и послушной улыбкой?

Он усмехнулся. С той самой усталой горечью, которую я уже научилась различать. Не показной, не той, что для врагов. А настоящей, с оголенными нервами.

— Я думал, ты пришла за тем мальчиком из трущоб, с золотым сердцем и голодными глазами. А нашла… — он развел руками, — вот это.

— Я пришла за тобой. — Мой палец уперся ему в лоб. — За любым тобой. Сильным и слабым, жестоким и мягким, растерянным и решительным. Я знаю, как ты выжил. Знаю цену. И если ты считаешь себя монстром, то знай: я — не менее злое чудовище, которое тебя любит. И если понадобится — стану еще страшнее и злее, лишь бы никто не посмел отнять тебя снова.

Ишель замер. Даже дышать перестал. А потом внезапно прижал меня к себе так крепко, что у меня хрустнули кости.

— Моя, — выдохнул он в мои волосы. — Слишком настоящая, чтобы быть сном.

— Не сном, а судьбой, — хмыкнула я, удобно устроившись у него на груди. — А теперь молчи. Я устала и перенервничала, меня мутит, спина болит, платье в крови и порвано. Если кто-то из твоих телохранителей сейчас сунет сюда нос, я швырну ему противоядной бомбочкой прямо в лицо.

— Принято. Будем лежать. — Он чуть откинул голову, позволяя себе закрыть глаза. — Вместе.

И мы лежали… не знаю сколько. Я, кажется, успела даже задремать. А потом и вовсе крепко уснула, потому что не почувствовала, как Ишель встал, взял меня на руки и отнес в свои покои. Он устроил меня на кровати, укрыл шелковым одеялом, не обращая внимания на то, что я оставалась грязной, как поросенок. Мало того что в чужой крови, так еще в земле и траве.

Мне и подавно было все равно. Я уснула так крепко, будто сама вдохнула той отравы, которой пытались нейтрализовать охрану принца. И спала почти сутки.

За это время Ишель успел разобраться с последним оставшимся в живых убийцей, что-то нужное у него выпытать и милостиво подарить легкую смерть.

Да, я считаю, что это была милость. Нет, я не чувствую себя из-за этого чудовищем. И Ишеля не буду называть монстром. Кто полезет с претензиями — сам дурак, и вообще, стоит разобраться, из каких побуждений предъявляет претензии первому наследнику и его невесте. Может, он сам заговорщик?

Как тот слуга, который передал мне просьбу принцао встрече. Ишель ведь точно не желал видеть меня в пыточном шатре, но некто очень точно рассчитал время, подтолкнув меня в нужном направлении. Расчет был на то, что я после такого зрелища сама откажусь от брака с Ли Шао Шенем? А тот гаденыш с отравленной стрелой, он просто по наитию начал орать о том, какой мой жених жестокий? Или это все было придумано заранее, как один из вариантов на случай проигрыша?