Книга Седьмая жизнь злодейки, страница 81 – Ива Лебедева, Екатерина Скибинских

— Княжна! Молодая госпожа Ян! — Ишель, конечно, отвлекал императорских сопровождающих по мере сил, но не мог делать это бесконечно. Мою заминку все же обнаружили.

— Да-да, простите. — Я поспешила нагнать делегацию принца. — Я только попросила передать мои приветствия сестре его величества.

Уже у самых дверей в нужные покои удалось-таки сунуть окровавленный платок в руки Цзинь, предусмотрительно пристроившейся как можно ближе ко мне.

— Беги к наследнику Травников, передай, что ты теперь служишь мне, тогда он тебя не тронет, — торопливо шепнула я. — Пусть проверит кровь на этом платке с помощью слез лотоса! И сейчас же сообщит, если они почернеют!

Цзинь понятливо кивнула и спрятала платок в рукав.

Двери распахнулись беззвучно, словно сам воздух боялся нарушить тишину. Зал Вечного Спокойствия оправдывал название: тяжелые шелковые занавеси поглощали свет, а единственным украшением служила фреска с девятихвостым фениксом, чьи перья мерцали золотом в свете дрожащих свечей. Император сидел за столом из черного дерева, его пальцы медленно перебирали нефритовые четки — каждая бусина щелкала как маленький выстрел.

— Подойдите. — Голос его был ровным, но в нем звенела сталь, спрятанная в шелке.

Ишель шагнул вперед, его тень слилась с узором на ковре, изображавшим сплетенных драконов.

— Отец. — Принц склонил голову, но не стал кланяться. Я повторила жест, затаив дыхание: в этом зале даже воздух казался соучастником заговора.

Император поднял взгляд. Его глаза скользнули по мне, будто ощупывая каждую складку одежды, каждую тайную мысль.

— Княжна Ян. — Он протянул руку над столом, и свет свечи дрогнул, озарив перстень с кровавым рубином. — Говорят,ты… использовала некие необычные способности, чтобы оживить моего первого наследника.

Фраза повисла в воздухе, обрастая шипами. «Оживила». Не «вылечила», не «помогла». Словно до нее он был мертв. Словно я нарушила естественный порядок.

— Его высочество силен духом, — ответила я, заставляя губы растянуться в почтительной полуулыбке. — Мне оставалось лишь… напомнить ему о свете.

— «Свете»? — Император щелкнул четками. — Интересно. А что говорят твои глаза о тьме, которая ползет по моей столице?

Он провел ладонью над свитком, разворачивая его. На пергаменте алыми чернилами был нарисован символ — крыло феникса, точь-в-точь как метка на шее только что встреченной мною служанки.

— Кровь на стенах, шепот в переулках, — продолжил он, наблюдая за моей реакцией. — Говорят, демоны любят являться в облике прекрасных женщин.

Ишель напрягся, его рука непроизвольно дернулась к мечу. Я едва заметно коснулась его пальца краем рукава: «Не сейчас».

— Демоны боятся вашего сияния, они не осмелятся даже приблизиться к императорской крови, ваше величество, — сказала я, опуская глаза. — А красивые женщины… просто боятся ошибиться.

Тишина загудела, как натянутая тетива. Потом император неожиданно рассмеялся — сухо, словно скрип несмазанных колесниц.

— Умна. Опасна. — Он откинулся на спинку трона, и тень феникса накрыла его лицо. — Мой сын всегда имел… изысканный вкус.

Ишель выпрямился, его голос прозвучал твердо:

— Я готов представить доказательства ее невиновности.

— «Невиновности»? — Император поднял бровь. — Кто говорил о вине? Я лишь… восхищаюсь изобретательностью. Наслаждайтесь спокойствием, пока оно длится, — произнес он, поворачиваясь к окну, где начинали сгущаться тучи. — Гроза приближается. А фениксы… как известно, рождаются в огне.