Книга Мир охоты и крови, страница 100 – Микки Хост

Лукреция, до этого скрывшаяся в комнате, вышла в коридор и крикнула нарочито весело:

– Иди сюда, Нико, тут куча книг, которые я хочу изучить!

Ей не следовало стараться настолько сильно, что это становилось заметно каждому, но Лукрецию вряд ли можно было остановить. Если она все слышала и даже примерно поняла, о чем речь, то точно не станет мешать Фройтеру. Даже если он очень хотел, чтобы им действительно помешали.

Фройтер не хотел разбираться с прошлым Сони и тем, что в нем скрыто. Он хотел быть рядом с Лукрецией, чтобы точно уловить момент, когда тоска и горе вновь сожмут ей сердце, и помочь тем, чем только сможет.

Но Соня Кински,пришедшая к нему, – это проблема. Особенно когда она говорит о «рожденной в крови», а ее волосы красные, как самая настоящая кровь.

– Идем.

Гостиная впервые показалась ему холодной и пустой. Указав на квадратный стол, за который Соня послушно села, Фройтер быстро перенес лежавшие на нем бумаги и папки куда подальше.

– Итак, – проговорил он, садясь напротив девушки, – ты хочешь узнать, что было в твоем прошлом?

– В младенчестве, – уточнила Соня.

– Почему именно это время? Я уж подумал, что после эриама тебе напрочь отшибло память о земной жизни.

– Нет, это все я прекрасно помню. Но… – она замялась, сложив руки перед собой, и начала медленно перебирать пальцами воздух.

– Альтан сказал тебе, что ты умерла в младенчестве.

Соня резко вскинула голову, пораженно выдохнув.

– Я вижу этот разговор в твоих глазах. И если ты хочешь, чтобы я помог, то лучше говори прямо, а не заставляй меня вытягивать из тебя каждое слово.

– А что насчет оплаты? – неуверенно напомнила Соня.

– Давай договоримся так: я посмотрю, что мне откроется, а ты пообещаешь не болтать об этом на каждом углу и не рассказывать, кто заглянул в твое прошлое. Я и сам буду молчать. Рожденные в крови – это не милое прозвище, а, скорее, проклятие.

– Проклятие из хаоса? – не поняла Соня.

– Нет, не из хаоса. Это я образно. Однако то, что я могу увидеть, вполне может оказаться настоящим проклятием.

– Хорошо. Спасибо.

– Рано благодарить, я еще ничего не увидел. А если и увижу, тебе это не понравится.

Фройтер на секунду прикрыл глаза, пытаясь отговорить себя от участия в этом сомнительном деле, но отказ в помощи Соне был равносилен отказу Николасу. Может, они и не были слишком близки, но Фройтер хотел помочь.

Он вдохнул, выдохнул, открыл глаза и самым миролюбивым тоном, на который был способен, спросил:

– Где ты родилась?

– В Нью-Йорке.

– Ты уверена?

– Да, конечно.

Фройтер кивнул, посмотрев ей в глаза. Кажется, из-за этого Соне было максимально неловко, но прямо сейчас его волновало только прошлое, очень медленно выстраивавшееся перед ним.

– Где ты жила до того, как случился эриам?

– В детском доме.

– С какого возраста?

– Если верить записям, то с четырех.

– Мир тебя не отвергал?

– Верно.

– Значит, там должны были сохраниться записи о тебе… В каком возрасте случился эриам?

– В пятнадцать.

– При каких обстоятельствах?С подробностями.

Соня затихла, опустив плечи, и на секунду Фройтеру открылось то, что он так пытался увидеть: события, произошедшие с ней еще в младенчестве. Прошлое напоминало плотную пелену тумана, через которую виднелись лишь мутные, медленно движущиеся силуэты, но с каждым мгновением они становились четче.