Книга Мир охоты и крови, страница 170 – Микки Хост

Сальватор быстро отошел на несколько шагов назад, поднял ногу, расположив ступню над цепью, соединяющей кандалы, и, посмотрев на королеву, сказал:

– Великаны никогда не забывают запахи.

Улыбнувшись, Третий со всей силы рванул ногой вниз. Громкий, болезненный хруст и лязг цепей был подобен взрыву.

«Вот, вот оно! – возмущенно пробормотала Лерайе. – Нашел первый способ, который поможет восстановить магию, и даже не попытался ее уравновесить! Безумец!»

Пайпер сглотнула, следя за тем, как Третий выпрямляется. Сила удара была столь велика, что вместе с давлением магии не только сломала чары на кандалах, но и вывихнула Третьему запястья. Он, однако, презрительно скривившись, сбросил цепи, ставшие бесполезными, и с омерзительным хрустом тряхнул руками, будто думал, что этим простым действием сможет вправить запястья обратно. Пайпер помнила, что магии в этом мире в сотни раз больше и что Арне умеет мгновенно реагировать – значит, Третийи впрямь верил в это. Он был настоящим безумцем, вывихнувшим себе запястья только для того, чтобы причинить телу боль, высвободить как можно больше магии и использовать ее, чтобы снять кандалы.

Пайпер выдавила нервный смешок – или всхлипнула от ужаса, – когда Третий, посмотрев на свои руки, уже полностью исцеленные Временем, гордо расправил плечи и заявил:

– Я – Фортинбрас, изгнанный из рода Лайне и принятый родом Дасмальто. И я заявляю о своих правах на корону великанов.

Фортинбрас вспомнил свое имя.

Эта мысль была приятной, почти согревающей, но пришла в самое неподходящее время, поэтому он отбросил ее.

Но даже после, долгие часы спустя, когда с ним была только боль и неизвестность, он не позволял мысли укрепиться в сознании. Не здесь, не сейчас. Он изучал барьеры, которыми Шерая надеялась его удержать, людей, которых видел, их поведение, манеру речи, слова, взгляды. Изучал мир, в котором невольно оказался, и пытался запомнить как можно больше.

Но, может быть, он просто пытался забыть, что Магнуса больше нет, и найти силы, чтобы защитить остальных. Не только Клаудию, Стеллу и Эйкена, но и Пайпер. Даже Николаса. С первой секунды, как Четвертый сальватор и Кит, друг Пайпер, явились в темницы, Фортинбрас почувствовал окрепшую связь между ними тремя. И хотя ему было слишком больно, чтобы изучать эту связь и пытаться заговорить с Николасом, Фортинбрас дал себе слово, что обязательно исправится. Однако сначала докажет, что этот суд бессмысленный.

– Повторяю для тех, кто не понял.

Игнорируя свирепый взгляд королевы Ариадны, Фортинбрас медленно направился к границе сигилов, из которых состоял барьер, скрывавший всех. Вместе с болью, охватившей руки при вывихе, скопилась и магия, теперь охотно отозвавшаяся на его попытку снять барьер. С окружающего пространства будто мгновенно сорвали белую ткань. Фортинбрас неторопливо оглядел лидеров коалиции, о которых знал от Пайпер, и, стараясь не задерживать взгляд на Гилберте, повторил:

– Я – Фортинбрас, изгнанный из рода Лайне и принятый родом Дасмальто. И я заявляю о своих правах на корону великанов.

Что странно, никто из рыцарей, до этого сопровождавших его, не сдвинулся с места. Он медленно огляделся, поймал предостерегающий взгляд Диего и вновь посмотрел на лидеров коалиции.