Книга Мир охоты и крови, страница 185 – Микки Хост

– Ага.

– Но это же… невозможно, – озадаченно повторил Стефан. – Боги, нет… Это возможно. Ты это сделала.

В его голосе прозвучало столько восхищения, будто Марселин была единственным магом, использовавшим сомнус за все время существования миров. Словно он сам когда-то не поддерживал жизнь в искалеченном теле целых тридцать лет.

Поймав ее озадаченный взгляд, Стефан с улыбкой повторил:

– Ты это сделала. Боги, Марселин, ты невероятна.

Марселин нахмурилась. Может, Стефану и повезло, что после пробуждения он мог понимать ее и даже говорить, но, кажется,с формулированием мыслей у него явные проблемы. Как он может говорить, что она невероятна, если единственное, что она сумела сделать – это погрузить его в сомнус?

– Расскажи мне, – произнес Стефан, мягко взяв ее ладонь и опустив зеркало. – Все, что произошло за эти месяцы.

Марселин недоверчиво покосилась на их руки и, подумав всего мгновение, переплела свои пальцы с пальцами Стефана. Оказалось, что это очень приятно – держать его руку в своей. Знать, что он жив, и видеть, что он не злится на нее, а терпеливо ждет объяснений.

Собравшись с мыслями, Марселин нежно провела большим пальцем по широкой ладони Стефана и начала рассказывать.

Сегодняшний ужин Гилберт назвал приветственным, но Эйс точно знал, что на самом деле это было предлогом, чтобы собрать Третьего и его союзников в одном месте и понаблюдать за ними. На ужине также присутствовали Николас, Пайпер, дядя Джон и Шерая.

С Пайпер они так и не поговорили по-нормальному. С той самой минуты, как ее забрали из темниц и она в порыве гнева сказала Гилберту, что ее много раз пытались убить, Эйс только об этом и думал. Ему было страшно от одной мысли, где была Пайпер и что с ней произошло. При этом она делала вид, что Третий сальватор в этом не виноват, и постоянно говорила об этом всем и каждому.

Она и за ужином напомнила об этом пару раз, чем мгновенно обрубила все попытки Фортинбраса завести более-менее непринужденный разговор. Напряженная тишина тянулась уже несколько минут.

– Так мило… – наконец протянул Николас, постучав вилкой по тарелке. – Так дружелюбно…

Пайпер нервно захихикала. Фортинбрас и Гилберт, однако, от своего дела не оторвались: все так же молча изучали друг друга, игнорируя присутствие всех остальных.

Гилберт, должно быть, специально предложил Пайпер сесть по правую руку от него – точно там, где всегда сидела Шерая, а Эйсу отвел место по левую руку от себя. Рядом, бледный и весь нервный, сидел Эйкен, выглядевший так, будто вместо еды перед ним поставили блюдо с головой ноктиса. Он то и дело косился на Николаса, оказавшегося между ним и Клаудией, девушкой с черными губами и ледяным взглядом. То ли ей просто не нравилось мероприятие, то ли она пыталась мысленно убить Пайпер и дядю Джона, между которыми оказалась Стелла. Она единственная проявляла хоть какой-то интерес к еде, все время поглядывала на нее и даже протягивала руку, но в самый последний момент останавливала себя.

Третий, казалось, был точным отражением Гилберта, более взрослой версией. Он сидел за другим концом стола с той же грациозностью, что и Гилберт, но без явно видимого напряжения, смотрел уверенно, величественно, будто носил корону великанов, и ни на мгновение не переставал улыбаться.