Книга Игра одиннадцати, страница 173 – Амалия Лик

– Это ты дал мне нож?

– Да. – Гор опускает голову и разглядывает свои подошвы.

– Вот черт. Ты друг Глеба. Тот, что любил Сашу.

– Именно, – киваетГор. – Но она любила только его. Как и ты.

– Я не любила Глеба, – вставляет Ева, но он ее не слышит.

– Я был дураком, который пытался ее добиться любыми способами. Я думал, что смогу спасти Сашу, вернуть к жизни, особенно когда Глеб изобразил из себя обиженного и ушел в сторону. Я видел, как она угасала, потеряв все, чем действительно дорожила, все, о чем мечтала. Но вместо того, чтобы пойти к Глебу, поговорить со своим другом, все рассказать – вдвоем мы могли бы спасти ее, он мог бы это сделать, – я молчал и тихо ждал, когда она увидит меня, когда поймет, что я готов на все, чтобы сделать ее счастливой.

– Но она не увидела?

– Всегда видела. Но не могла предложить мне что-то, кроме дружбы. После встречи с Глебом на руинах она пришла ко мне и сказала, что знает о моих чувствах, но любит только его и будет любить до самой смерти. А я не понял. Она говорила мне, что сделает, но я не услышал. Потому что я не хотел замечать очевидное. – Гор смотрит в ее глаза и душу, словно пытается сказать ей что-то, не произнося этого вслух. Но Ева ничего не понимает, и он кивает. – Все надеялся на что-то, хотя она никогда не давала мне ни малейшей надежды. Но любовь ослепляет. Тебе ли не знать.

– Почему ты мне помогаешь? – спрашивает Ева и видит, как в проеме появляется Олег, а в руках у него оружие. Гор чувствует его взгляд, оборачивается к мужчине, и его плечи опускаются вниз.

– Потому что ты ему понравилась, Ева, – отвечает Олег на ее вопрос. – И опять между ним и Глебом встала девушка. И опять эта девушка выбрала Глеба.

– Я никого не выбирала, – напрягается Ева.

– Потому что Глеб не позволил. Он, в отличие от Гора, все еще предан Саше.

– Я тоже предан, – тихо говорит Гор. – Но месть не то, чего бы она хотела.

– Мы уже не знаем, чего бы она хотела. Саша умерла. А ты решил так искупить свою вину? Помочь гончей? Да, Гор? Предать друга, память о Саше, нас всех, чтобы спасти ту, что убила ее?

– Она ее не убивала. Мы все сделали неверный выбор, – сурово отвечает Гор.

– Положи нож, – спокойно говорит Олег Еве. Он показывает на свое оружие, его палец на курке. И Ева не сомневается, что он может выстрелить. Она медленно кладет нож на стол. Олег отходит от дверного проема и показывает им, что надо выйти из кухни. Под прицелом Ева и Гор идут до гостиной и останавливаются у двери на улицу.

– Пожалуйста. Отпустите меня. Я не могу вернуться в подвал.

– Открывай, – сухо говорит Олег.

Ева поворачивается к нему, из глаз катятся крупные слезы.

– Умоляю. Я никому ничего не расскажу. Вы уже отомстили. Я сорок дней была в аду. Вы уничтожили мою надежду, уничтожили меня и всех остальных. Разве этого мало?

Олег жмет на какую-то кнопку, и голубая ампула, предназначенная для Евы, исчезает в стволе.

Гор заслоняет ее собой, а Ева не двигается. Она не может вернуться в подвал, туда, где будет умирать мучительной смертью. Ева сжимает кулаки и продолжает стоять. Слезы все так же текут по лицу, тело сотрясает дрожь. В этот момент она должна вспоминать маму, как она обнимала ее и прижимала к себе, тетю Лену с ее шутками и задорным смехом, отца, с которым они разгадывали ребусы, брата, вечно задирающего ее, Марка, который оказался лжецом и бросил ее. Но она не вспоминает. Ева думает только о том, как выжить.