Книга Игра одиннадцати, страница 58 – Амалия Лик

Через несколько минут Ева пришла в себя и прислушалась. Ничего. Ни криков, ни погони, ни стрельбы.

«И какого черта я побежала? – наконец осознала Ева, чувствуя землю на губах и зубах. – Сергея снесли на голосовании, его исключили. Дрон прилетел только за ним. Черт! Горстка жалких игроков».

Ева хрипло засмеялась и, протерев рукавом лицо, открыла глаза. Перед ней высился бугорок земли, на котором росла неприхотливая трава, а по соседству на стебле увядающего цветка невозмутимо сидел какой-то коричневый жук. Она зачем-то улыбнулась ему, убрала руки от головы и немного приподнялась. Ничего подозрительного, только замерший, тихий лес вокруг, который продолжал свою особенную жизнь.

Она села, огляделась, прислушалась, пытаясь понять, что творилось вокруг. Сердце все еще колотилось в груди, да с такой силой, что ритм отдавался в висках. Подсознательно Ева ожидала услышать голоса или приближающийся «фен». Но звуков, которые издавала эта жуткая машина-убийца, не было, как и голосов, только назойливый скрежет веток и лесной напряженный шелест. Словно сам лес затаился и кто-то прятался в его декорациях.

Ева хотела подняться, но резкая боль в левой ноге настигла ее. Казалось, что страх заморозил все ощущения тела, но теперь они оттаяли и настигли Еву. Она стянула подошву и носок, грязный и пропитанный с внутренней стороны кровью. И порезы от стекол показались жалкими царапинами, когда она посмотрела на разбитый у края, опухший и кровоточащий большой палец. Пошевелила им, сжимая зубы, потрогала кожу вокруг раны.

«Не сломано – уже хорошо».

Ева выдохнула, лицо пылало, и казалось, что температура в лесу поднялась минимум градусов на десять. Ей было нестерпимо душно, она вся взмокла и аккуратно стянула толстовку. Осмотрела себя и осторожно ощупала. Кожа на подбородке, локтях и обеих ладонях была содрана еще сильнее. Колени тоже пострадали. Ева усмехнулась, представив, как ею прошлись по огромной терке.

«Да, это точно игра на выживание. Только главный враг в ней – мы сами».

Ева все сильнее чувствовала пульсацию и боль в теле. Разбитый палец адски ныл. Она подняла валявшуюся рядом бутылку с водой и полила на ногу, морщась от боли. Сделала глоток, прополоскала ротот земли и промыла нос. Налила немного воды в руку и ополоснула лицо, аккуратно прочищая глаза.

«Только бы не повредить линзы», – взмолилась она, часто моргая.

Смочила рукав толстовки, стерла с лица остатки грязи и вымыла руки. Больше тратить воду не стала – надо экономить. В косы попали мелкие ветки и иглы, запутались в волосах и отказывались покидать их. Пришлось расплести и вытащить все лишнее. Ева расчесалась пальцами, насколько это было возможно, и вновь заплела косы.

«Залить бы палец обеззараживающей пеной и пластырь присобачить, но придется терпеть. Зато, в отличие от Сергея, я хотя бы жива».

Ева вспомнила, как Марк рассказывал ей, что кто-то из его знакомых выращивал за городом какую-то лечебную штуку. Берешь лист, перемалываешь в кашу и накладываешь на рану. А потом происходит чудо. Но она даже название не запомнила. И не представляла, как выглядит это растение.

«Может, сгодится любой листик? Сомневаюсь».

Ева стянула вторую подошву и носок, который казался чище. Отряхнула его и, жмурясь от боли, надела на раненую ногу. Она решила, что так будет лучше и безопаснее. Натянула подошвы, предназначенные для плотного прилегания к стопе. Было больно, но босиком она вообще никуда не дойдет.