Книга Пять жизней и одна смерть, страница 117 – Амалия Лик

Мы идем налево и останавливаемся у большой темной двери. Он открывает ее, и, зайдя внутрь, я тут же стягиваю туфли.

– Располагайся и чувствуй себя как дома, – тянет он певуче. – А я пока накрою на стол.

Я иду вглубь квартиры, ступая босыми ногами по прохладному полу. Гостиная оказалась раза в три или четыре больше моей, стены в светлых кофейных тонах, слева расположился большой темный диван со стильными подушками – такого цвета, что даже не передать, словно в кофе латте добавили немного лавандового оттенка. Над диваном на стене висит большущая карта мира, но не обычная, а историческая – с датами, событиями и старыми названиями стран. Перед диваном на противоположной стене – огромный навороченный телевизор. Странное сочетание старины и современной техники. Но в этом все молодое поколение – мы любим сочетать несочетаемое. В правой части гостиной – закрытая дверь в другую комнату, и я не решаюсь ее открыть. Рядом с дверью стоит высоченный, до самого потолка, деревянный шкаф, заполненный книгами. Рядом – огромное окно в пол. Вид из него захватывающий. На город уже опустилась ночь, а машины, как светлячки, мчатся в разные стороны. Там, внизу, все горит и сверкает, словно огромный игровой автомат, который так и манит к себе. Я застываю, наслаждаясь красотой ночного неспящего города. В этой же части – переход к кухне, которая отделяется от гостиной широкой барной стойкой, здесь Ал уже расставляет приборы.

– Нравится моя берлога? – спрашивает он с какой-то мальчишеской надеждой на похвалу.

– Конечно, – отвечаю я, хотя, по мне, его квартира пустовата и не очень уютна. Скажем так– по-настоящему мужская. Все красивое, строгое, дорогое, выбрано явно со вкусом, но слишком формальное, как и все это здание.

На столе появляется тарелка с зеленым листовым салатом, помидорами черри, дольками мандарина и сыром фета.

– Интересное сочетание.

– А то! Я старался. Надеюсь, тебе понравится. Я помню, как ты наслаждалась брускеттой, – игриво отвечает он.

– О да, это было божественно.

– Вот я и решил соорудить что-то такое.

– Спасибо. – Я чувствую теплое предвкушение. Он запомнил такие мелочи обо мне. Неужели я ему действительно небезразлична? Неужели это все правда?

– А еще я сейчас быстро сделаю на гриле мясо.

– У тебя есть гриль?

– Да, встроен в духовку, – хвастается Ал.

– Ого, прямо кухня настоящего повара.

– Если бы. Я им пользовался всего-то пару раз. Так что это просто моя прихоть, мама о таком когда-то мечтала.

– Понимаю. Вот сегодня и пригодится.

– Ага.

Я помогаю Алу: из кухни приношу два бокала, кладу салфетки и приборы, а он пока ставит мясо на гриль. Потом достает из холодильника нарезку из сыров с виноградом и чашечкой меда, а еще приносит тарелку с крекерами и разными орехами.

– И это еще не все, – усмехается он.

– Ты с ума сошел? Ты думаешь, я так много ем?

– Я просто не знал, что ты больше любишь и вообще какой кухне отдаешь предпочтение, поэтому и набрал всего.

Он достает из холодильника специальную тройную тарелку с разноцветными соусами.

Я беру крекер и с нетерпением произношу:

– Ну давай, презентуй, я уже очень хочу попробовать.

– Эй, Анна, дай мне хоть минуточку, я даже вино не успел открыть. – Он достает из верхнего кухонного шкафа бутылку красного вина, разливает по бокалам и рассказывает с важным видом: – В этой тарелке у нас хумус со специями и кедровыми орешками, говорят, очень пикантно.